— Македонский? — Лешка на секунду даже опешил, — Да откуда мне знать? Столько лет прошло! Нет, то есть я, конечно, знал, когда учился в школе, но теперь? И, в конце концов, я не обязан помнить такую ерунду!
— Хорошо, — согласился Скуратов, — Оставим в покое античного полководца, тогда скажите мне, в какой школе вы учились?
— Я? Да в самой обычной школе, номер… номер… ну белая такая, пять этажей! Или три!? А может и не белая!? Может быть желтая? Тьфу ты черт! Это все от вашего амнезина!
— Аменазина! — поправил Скуратов.
— Да какая разница! Не хочу я, чтобы вы накачивали меня всякой вашей дрянью, а тем более дубасили электрошоком!
— Значит, от лечения вы отказываетесь, я так понимаю? — спросил Скуратов.
— Отказываюсь!
— Решительно?
— Решительно! — подтвердил Лешка и даже попытался сделать соответствующее лицо.
— Зря вы так! Между прочим, в девятнадцатом веке, таких, как вы, оборачивали в мокрые простыни и лили им на голову ледяную воду! А если вспомнить более древнюю историю, то три тысячи лет назад Эскулап соорудил огромный лабиринт из длинных и темных туннелей и запускал туда своих пациентов, предварительно внушив им, что там их ждет наивысшее наслаждение. Тут же начинали звенеть колокольчики, и чем дальше человек углублялся в лабиринт, тем мелодичнее становились звуки. Когда же зачарованный безумец останавливался в самом темном месте, на него скидывали кучу осклизлых змей, под которыми и принимался барахтаться несчастный, только что доведенный до вершины блаженства. Или же он умирал на месте от страха, или же вылечивался. Впрочем, змей у нас, все равно нет, так что… — Скуратов развел руками, — Давайте лучше посмотрим вашу историю болезни!
Он достал из ящика стола толстую книгу в сафьяновом переплете.
— Книга за семью печатями! — обрадовался Лешка, — Как она к вам попала? А где печати? Вы зачем печати сорвали?
— Опять вы за свое! — болезненно поморщился Валерий Спиридонович, — Хватит уже! Вы с этой вашей книгой всех уже до… Это всего-навсего ваша история болезни!
Он открыл книгу и углубился в чтение.
— Так значит, вы утверждаете, что вы избранный? — спросил он через минуту.
— Нет, постойте, тут какая-то ошибка! Эти милые девушки, — Лешка осторожно глянул в сторону медсестер, — очевидно, не очень хорошо учились и все перепутали. Я вообще опасаюсь, что эта путаница никогда не закончится. То, что я избранный сказал не я а Магистр Кода!
— Магистр? — переспросил Скуратов, — Какой магистр?
— Больной Малевич, — нагнувшись к уху своего шефа, подсказала Татьяна, — Из двадцать третьей палаты, худой такой, высокий! Он еще на всех стенах рисует черные квадраты. Мы каждый день их стираем, он опять рисует! Где только краску берет, непонятно!