– Не уверен, что раскольники задержатся в лесу, – сказал майор, пронаблюдав, как враги чуть ли не кубарем скатываются с холма и исчезают среди сосен. – Нам тоже будет нелишне поторопиться. Надо до темноты найти себе в Припяти укромный уголок, где можно затаиться и пересидеть до завтрашнего вечера. Или, на худой конец, хотя бы ближайшую ночь. Двинули!..
Между Рыжим Лесом и росшим на южной окраине города редким березняком раскинулось широкое поле, вытоптанное прошедшей здесь недавно волной мутантов. Раньше, когда мне доводилось пересекать его, высокая, почти в рост человека, трава позволяла двигаться пусть медленно, зато почти незаметно. Теперь же мы были отовсюду видны, как на ладони. Единственной нашей защитой оставались кочки, ямки да редкие клочки непримятой травы, за которыми можно было в случае чего спрятаться. Правда, при условии, что мы первые заметим врага. Но если глазастее окажется он, прятки нас не спасут и придется принимать бой в открытом поле. Что ни мне, ни Кальтеру не сулило никаких перспектив.
Не останавливаясь, я включил ПДА и перво-наперво проверил связь с Баром. Она отсутствовала, что, в принципе, было нормально – такое в центре Зоны случалось и раньше. Затем я открыл карту и изучил все нанесенные на нее предупредительные метки. Ими я и прочие ходившие в Припять долговцы регулярно фиксировали как аномалии, так и места, где могла таиться потенциальная угроза. Через полкилометра мы должны были наткнуться на «пепельницу» – примерно ар рыхлой серой почвы, ступив на которую человек начинал необратимо высыхать до состояния сигаретного пепла, причем не весь сразу, а постепенно, начиная с ног и выше. Лично мне такую кошмарную смерть наблюдать не приходилось, но судя по рассказам – мерзкое зрелище. Самая жуть состояла в том, что жертва «пепельницы» абсолютно не чувствовала боли, и до тех пор, пока у сохнущего заживо человека работало сердце, он наблюдал собственную смерть, находясь в полном сознании. Короче говоря, не приведи вам Господь сунуться в эту гуманно убивающую аномалию. По мне, так уж лучше вытерпеть перед смертью сильную, но кратковременную боль, нежели перед этим пару часов сходить с ума, наблюдая, как твое тело безболезненно превращается в прах и развеивается по ветру.
– Повидал я в Зоне владеющих телекинезом мутантов, но ни один из них не был способен на подобные выкрутасы, – заметил я, все еще пытаясь смириться с увиденным. Скульптор на холме угомонился, но у меня до сих пор стояли перед глазами сплетенные в косичку высоченные антенны, а в ушах слышался стон и скрежет гнущегося металла. – Даже целой колонии бюреров такое не под силу, а эта тварь мало того что невидима, так еще может танк на околоземную орбиту зашвырнуть! И где нам от нее спрятаться? А ведь по городу еще вдобавок сверкающий демон разгуливает!.. Интересно, а гранаты или разрывные пули Скульптора возьмут? Согласись, Тимофеич, раз при такой силище монстр вовсю использует камуфляж, значит, у него наверняка есть ахиллесова пята.