Отдышаться в противогазе после такой нехватки кислорода было нелегко, и я компенсировал глубину вдохов-выдохов их частотой. В первые мгновения я не видел и не слышал ничего, что творится вокруг, поэтому, окажись сейчас поблизости враг, он мог подобраться ко мне не таясь и прикончить меня голыми руками. Когда же мое состояние мало-мальски пришло в норму и радужные круги перед глазами исчезли, я первым делом закрепил маску на затылке, а уже потом осмотрелся.
Кальтер, судя по всему, вынырнул сразу за мной, но уже успел напялить противогаз и брел к берегу, по пути вытряхивая воду из автоматного ствола. Он не стал бранить меня за то, что я не дождался сигнала, – очевидно, мое самовольное всплытие почти совпало по времени с плановым. Мне оставалось лишь порадоваться своей выдержке, которая если меня и подвела, то не фатально.
После пролившегося на Рыжий Лес искусственного дождя в окрестностях озера стояла сильная жара, а от земли и сосен исходили фиолетовые испарения. Ступив на сушу, Тимофеич извлек из кармана похожий на авторучку приборчик, снял с него колпачок-пробирку, зачерпнул им пробу воздуха и, насадив колпачок обратно, нажал кнопку на другом конце анализатора. Мы ощущали себя словно в парной бане, но компаньон не спешил улепетывать из обработанного «Хотрейном» леса. Вставив анализатор в специальное гнездо на ПДА, Кальтер дождался, когда на дисплее появятся данные, и только ознакомившись с ними, махнул мне рукой и двинул на север.
Метров через сто заметно посвежело, но идти в мокром комбинезоне все равно было зверски неудобно. Спустя еще немного мы покинули зону выпадения осадков – это стало понятно по царившей здесь сухости и отсутствию фиолетового тумана. Компаньон повторил забор воздуха и, когда мы вышли на северную опушку леса, снял противогаз.
– Эту дрянь изобрели в Штатах, – пояснил Кальтер, пристегивая маску к комбинезонному зажиму и утирая взмокшее лицо. – Особый химический состав, который сначала распыляется в атмосфере, а затем, быстро впитав влагу, превращается в высокотемпературный токсичный коктейль. Отсюда и двухсотградусный дождик, и ядовитые испарения. А как этот раствор остывает, так за пару минут бесследно нейтрализуется. Два года назад в Ираке один мой сослуживец едва не угодил под «Хотрейн». Тогда американцы распыляли его в окрестностях Тикрита, выкуривая мятежного шаха Хафиза из его логова.
– Не помню, чтобы об этом говорилось в новостях, – заметил я, вдыхая полной грудью первые глотки прохладного воздуха и созерцая открывшуюся с опушки Рыжего Леса панораму. Отсюда до юго-западной окраины Припяти оставалось не более трех километров. Чуть левее, за редким березняком, находились корпуса радиозавода «Юпитер», за ними виднелся неровный ряд плоских крыш городских многоэтажек, а прямо у нас на пути торчала каланча пожарной части. Ее главное здание и гаражи также просматривались сквозь лесок, и как только мы до них доберемся, то можно считать, что достигли Припяти.