– Шеф! На опознание. Портрет герцогини доверили лицезреть только тебе.
Кевин подошел ближе и мучительно покраснел.
– Идиот, как я по ногам опознаю?
– Пардон. – Бесенок задернул простыню, обежал стол на другую сторону и повторил операцию с простыней, наполовину открыв тело девушки.
– Она, – судорожно выдохнул юноша, пожирая белокурую красавицу глазами.
– Прекрасно. Я всегда знал, что под моим чутким руководством мы просто обречены на успех. Ну-с, а тут у нас что?
Бесенок подбежал к другому столу и, особо не церемонясь, сорвал простыню целиком.
– Убью, гад! Закрой ее наза…
Кевин застыл с отвисшей челюстью, так и не сумев закончить фразу. В ступор он впал не столько от вида полностью обнаженной девушки, сколько оттого, что там лежала еще одна Офелия. Это была абсолютно точная копия красавицы, лежавшей на соседнем столе. За спиной Кевина тяжело дышал Зырг. Он, хоть и был троллем, но чувство прекрасного было ему не чуждо, и прелести прекрасной половины человечества действовали на него так же, как они действуют на всех нормальных мужиков.
– Так, положение осложняется. – Люка плотоядно облизнулся. – Герцогини плодятся как кролики. Ну, с какой начнем?
– Что начнем? – выдавил из себя Кевин, не в силах оторвать глаз от девушки.
– Оживлять, естественно! Видишь, они дохлые лежат. Как бы не запутаться. Надо их пронумеровать.
Пользуясь тем, что его друзья по-прежнему пребывают в трансе, он сдернул со стеллажа склянку с темно-коричневой жидкостью внутри, понюхал.
– То, что надо. Йод. В больничку попали.
Рядом, в стеклянной чашке лежали тонкие палочки с намотанными на концах ватными тампонами. Обмакнув тампон в йод, Люк начертал на теле девушки лежавшей слева цифру 1 в районе пупка, а той, что лежала справа, цифру 3.
– Так с какой начнем? С первой или третьей?
– Я же сказал: прикрой ее, гад! – с трудом произнес Кевин, невероятным усилием воли выходя из ступора. – А ты чего рот раззявил? – набросился он на Зырга. – Отвернись и стой здесь, у двери!
– Сразу видно, монах! – пользуясь тем, что Кевин с троллем стояли к столу, а соответственно, и к нему, спиной, Бессони, прежде чем прикрыть девушку простыней, начертал помазком что-то еще над цифрой 3.
– Готово, шеф. Теперь твоя нравственность не пострадает. Так с какой начнем, с первой или третьей?
– Почему третьей? Их всего две. – То, что девушки были прикрыты хотя бы наполовину, немножко успокоило юношу, хотя вид юных упругих грудей по-прежнему приводил его в трепет.
– Понимаешь, число 12 навевает на меня грустные воспоминания. Очень мне на нее не везет, я предпочитаю 13.