7-ая Советская — улица моего детства! В хорошую погоду я лежу на двух подушках на широком подоконнике.
21
Напротив — наискосок — пустырь. На нем, если мне везет, взрослые мальчики играют в мяч.
Старый человек катит по мостовой голубой короб, кажущийся отсюда домиком, и выкрикивает:
— Мороженое! Хорошее! Сладкое, мягкое, без костей!
Когда мне покупают мороженое, я и радуюсь, и огорчаюсь. На вафлях выдавлено: Коля, Галя, Петя. А у меня редкое имя — Лева, и такой вафли почти никогда нет.
Брат старше меня. К нему приходит девочка — Беба. Иногда она разрешает и они целуются через полотенце. Но мне это неинтересно, я предпочитаю смотреть на улицу.
С работы возвращается папа. Внизу, на панели, он странный и совсем другой. Его сопровождает кот Серко, который ходил встречать его на остановку.
Где-то недалеко есть место с волшебным названием "Мальцевский рынок", но там я не бывал ни разу.
А это что за голос? Ну конечно же, халат-халат: пожилой татарин с мешком за плечами. Он уныло и громко выстанывает: "Костей, тряп, бутыл, бан!" — и, задрав голову, смотрит на окна.
Вчера мама сделала ему знак, он поднялся к нам и ушел, затолкав в мешок охапку рваного шмутья.
Я — счастливый мальчик! Вчера меня перенесли через площадку в другую квартиру, и я целых полчаса держал возле уха наушник. Правда, получилось не вполне удачно: музыки не было и говорили о чем-то непонятном. Зато на первое мая нас пригласили в гости — угол Невского и Литейного — чтобы я увидел в окно демонстрацию.
А пока я лежу на подоконнике. Мимо проехал грузовик, а такое ведь тоже бывает не часто.
По улице громыхает другая тележка, и слова другие, не про мороженое.
Человек кричит:
— Точить ножи-ножницы!
Я мысленно упрашиваю его: остановись! — и он выполняет мою просьбу.
22
Из подъездов выбегают женщины. Собирается толпа. Жужжит точильный камень.
Жизнь удивительна, она вся состоит из развлечений. А сегодня вообще какой-то особенный день.
"Не разряженная, не светская —
Стены в пятнах, булыжник сер…
Чем гордишься, 7-ая Советская?
Где тебе до 8-ой, например!"
Неправда! Она такая широкая и красивая — 7-ая Советская, улица, моего детства!
ДЯДЯ ЛЭЙВИК –
У нас в квартире, в комнате, забившейся в угол коридора, жили сестра бабушки тетя Этка и ее муж дядя Лэйвик. У них всегда пахло не то клеем, не то мазутом. С этим запахом смешивался стойкий запах скипидара.
Тетя Этка и дядя Лэйвик были кустари. На керосинке постоянно кипела и булькала большая желтая кастрюля. Ее содержимое разливалось по формочкам. Остывая, оно затердевало и на стол вытряхивались коричневые кружочки, похожие на шашки — с ободком и выдавленным посередке и изображением ботинка.