Я посмотрела на него, и мы рассмеялись. Я подошла и обняла его. На ковре тоже приятно заниматься любовью.
Вечнозеленое растение к концу месяца вымахало до потолка и разрослось веером.
Вот я и добралась до конца месяца.
3
Вечером накануне первого дня нового месяца мы сидели у развалин на одной из балок, и смотрели на звезды, которые виднелись за последними уцепившимися за ветки листьями, и на город, расцветший огнями. Мы теперь частенько сюда выходили, причем первым предложил это он. Иногда он тихонько играл на гитаре и пел для меня. У развалин это было так красиво... В сумерках они становились таинственными и дикими, будто чаща леса, правда, окруженная цивилизацией по краям. Время от времени появлялась белая кошка, мы покупали тарелку конины, приносили и оставляли здесь для нее. Она была, очевидно, бездомная, но Сильвер своим безошибочным зрением разглядел у нее сзади крошечную отметинку - это означало, что прививку против бешенства ей сделали совсем недавно. Мне захотелось заманить кошку в квартиру. Но в этот вечер ее не было, только звезды. И сидя рядом с ним под одним плащом, я сказала:
– Самое счастливое время в моей жизни. Он повернулся и поцеловал меня:
– Спасибо.
Я была внезапно тронута теплотой, присущей даже поддельному чувству. Он был мой. Прохлада, исходящая от его тела, никогда не беспокоила меня, а теперь от близости ко мне он казался теплым.
– Мне даже все равно, что ты меня не любишь, - сказала я. - Это такое счастье.
– Но ведь я люблю тебя.
– Потому что можешь сделать меня счастливой.
– Да.
– А это значит, что я ничем не отличаюсь от любого другого, кого ты делаешь счастливым, ты можешь любить нас всех, но я не это понимаю под любовью. - По крайней мере, это не задевало его: я говорила беспечно и лукаво, и он улыбнулся.
Я никогда не устану восхищаться, никогда не смогу насытиться его красотой.
– Я тебя люблю, - сказала я. - Пойдем пообедаем. Ты как? Будешь притворяться?
– Если ты уверена, что хочешь потратить на это деньги.
– Да, да, я хочу. Ведь завтра я получу свою тысячу.
– Признаться, - сказал он, - мне очень нравится вкус еды.
– В самом деле?
– Наверное, мне следует этого стыдиться.
– О, да, - сказала я. - Весьма предосудительно.
Мы будто на минуту обменялись ролями, репликами, манерой говорить. Он делал это играючи, а я еще только училась.
– Ты меня изменил, - сказала я. - И я благодарю Бога за это.
Мы пришли домой, и я вымыла голову. С тех пор, как мы начали работать, я почти не обращала на волосы внимания. Они слипались в комья, когда я красила и клеила, и становились очень густыми от сухих шампуней, потому что без сушилки сохли очень долго. Но в этот вечер я расщедрилась на радиатор. И когда волосы начали подсыхать, я увидела в разрисованном зеркале, среди зеленых холмов и тигровой листвы, сияющую гриву цвета белого пепла.