– Взгляните, аббатиса, – сказал Жосс. – Взгляните на ее руки.
Аббатиса осмотрела кисти Гунноры и произнесла:
– Она не пыталась бороться.
– Совершенно верно. Если бы она сопротивлялась, пытаясь отвести от себя нож, на руках остались бы следы.
Жосс нахмурился, пытаясь разобраться, что это значит. Может, в момент нападения Гуннора была без сознания? Или спала? Или… или что?
Или нападавший был не один.
Жосс снова взялся за рукава, отдернул их еще выше, внимательно осмотрел руки Гунноры и… увидел то, что искал.
– Взгляните, – обратился он к аббатисе.
На белой коже виднелись маленькие синяки, два на правой руке, четыре – на левой.
Не задумываясь над тем, уместно ли то, что он делает, Жосс подбежал к аббатисе, встал позади и схватил ее руки.
– Вы видите? Ее держали, вот так, сзади. Настолько крепко, что от пальцев остались синяки.
– Один человек держал Гуннору, а другой перерезал ей горло, – сказала Элевайз с бесконечной скорбью в голосе.
Стоя позади аббатисы и все еще сжимая ее руки, Жосс вдруг почувствовал, как она словно бы обмякла. Затем, словно одновременно осознав неприличие их позы, оба сделали по шагу – он назад, а она вперед. Руки Жосса опустились, и он был готов принести извинения, когда аббатиса заговорила.
– Вы хотите и дальше осматривать труп? – быстро спросила она.
«Труп», – заметил Жосс. Наверно, легче упоминать Гуннору как труп.
– Думаю, нет. Я вполне удовлетворен словами вашей лекарки, что была создана лишь видимость изнасилования.
Жосс заметил, что аббатиса облегченно вздохнула.
Он медленно обошел вокруг гроба. Несомненно, было что-то еще, что ему нужно было проверить, но что? Жосс рассеянно взглянул на аббатису. Она поправила облачения мертвой девушки, подложила под ее скрещенные руки простое деревянное распятие, разгладила покрывало, чтобы оно лежало безукоризненными складками…
Ага, вот что.
– Могу я взглянуть на ее ноги?
Вопрос, появившийся в глазах аббатисы, так и не прозвучал. Вместо этого она приподняла край юбки Гунноры, обнажив маленькие ступни в узких кожаных туфельках.
Подошвы были холодными. Дотронувшись до одной из них пальцем, Жосс почувствовал влажность. Ну да, ведь она ушла глубокой ночью. Конечно, ее туфли могли быть мокрыми от росы. Он осмотрел ступни, затем лодыжки. Кожа была чистой.
– Ее тело обмывали? – спросил он.
– Разумеется. Ведь оно было в крови.
– Да, конечно. Я имею в виду ноги. Ступни.
Элевайз пожала плечами.
– Не могу сказать наверняка. Полагаю, что да.
Жосс почувствовал, что аббатиса преодолела свое нежелание задать следующий вопрос:
– Почему это важно?