– Благодарю. Всего хорошего, мадам.
Оператор отключился.
– Джад, вы сегодня Луиса видели?
– Сегодня? Нет, Речел. Утром я уезжал в Бревер, заехал в магазин. Потом был у себя дома, в саду. А почему вы спрашиваете?
– Ах, может быть, ничего важного, но Элли в самолете приснился плохой сон, и я подумала, было бы легче, если бы я смогла…
– В самолете? – голос Джада задрожал. – Где вы, Речел?
– Чикаго, – сказала она. – Элли и я на время полетели к моим родителям.
– А Луис с вами не поехал?
– Он должен присоединиться к нам в конце недели, – сказала Речел, и в ее голосе послышалось волнение. Джаду ее голос не понравился.
– Это он подал вам мысль отправиться в Чикаго?
– В общем.., да. Джад, что-нибудь не так? Что-то не так, да? И вы об этом что-то знаете?
– Может, вы расскажете мне, что видел ребенок во сне? – попросил Джад после долгой паузы. – Я хочу помочь вам.
Поговорив с Речел, Джад надел легкое пальто – день выдался облачным, дул сильный ветер. Старик пересек дорогу, направившись к дому Луиса, но прежде чем перейти дорогу, он остановился на обочине и внимательно посмотрел направо и налево. Никаких грузовиков. Проклятые грузовики!
Джад почувствовал зов Хладбища Домашних Любимцев.., и чего-то еще, расположенного дальше. Оттуда уже не раз звала его соблазнительная колыбельная, голос, обещающий покой и сверхъестественную силу. И сейчас он звучал ниже и гораздо зловеще-угрожающе и зловеще. «Эй, ты, остановись-ка тут».
Но Джад не остановился. Чувство долга заставляло его идти вперед.
Джад увидел, что «Хонды Цивик» в гараже нет. Только большой форд.., но выглядел он пыльным, видно, им давно не пользовались. Джад попробовал заднюю дверь дома. Она оказалась открытой.
– Луис! – позвал старик, зная, что Луис не ответит, но ему хотелось нарушить мертвую тишину, царящую в доме. О старость, она как игла в заднице.., руки и ноги Джада плохо слушались старика и двигались медленно. Спина причиняла ему мучения, после двух часов работы в саду. Джаду казалось, что кто-то вонзил сверло в его левую лодыжку.
Методично заглянув во все комнаты, высматривая что-то – «самое древнее, что разрушило мир», – подумал он без всякого юмора, и продолжал осмотр. Он не обнаружил ничего, что могло бы его серьезно обеспокоить: коробки игрушек стояли, приготовленные для Армии Спасения, одежда малыша висела за дверью его комнаты на крючках.., может, он ошибся, но детская кроватка снова стояла в комнате Гаджа. А так больше ничего особенного, но в доме возникало какое-то неприятное чувство пустоты.., а может, и еще чего похуже.