– Конечно. Я знаю. Подержи ее ногу.
Положив Гаджа, Речел подержала ногу Елены, которую, злясь на усилившиеся истерические завывания, Луис красил зеленкой.
– Кто-то вышел на веранду дома на противоположной стороне улицы, – заметила Речел. Она подняла Гаджа, который пытался уползти по траве.
– Замечательно, – прошептал Луис.
– Луи, она…
– Устала, знаю, – он закрыл зеленку и сумрачно посмотрел на дочь. – Вот так. И на самом деле ни капли не болит. Потерпи, Елена.
– Болит! На самом деле болит! Боооол…
У Луиса руки чесались отшлепать ее, но он сдержался.
– Ты нашел ключи? – спросила Речел.
– Конечно, нет, – ответил Луис, щелчком закрыв аптечку, и встал. – Я…
Завопил Гадж. Он не капризничал, не кричал, а по-настоящему вопил, корчась на руках у Речел.
– Что с ним? – воскликнула Речел, протянув ребенка Луису.
«Одно из преимуществ, когда выходишь замуж за врача: вы можете пихнуть ребенка своему мужу всякий раз, когда кажется, что ребенок умирает», – в этом Луис был уверен.
– Луис! Что?..
Малыш тер ручками шею и дико кричал. Луис поднял его повыше и увидел раздувающуюся белую опухоль сбоку на шее Гаджа. И еще что-то было на завязке детского комбинезончика, что-то лохматое, слабо подергивающееся.
Елена, которая стала уже успокаиваться, снова завопила.
– Пчела! Пчела! Пчееела! – она отскочила, споткнувшись о камень, с которым ей один раз уже не повезло, сильно шлепнулась на попу и снова начала реветь от боли, удивления и страха.
«Я сойду с ума, – подумал Луис. – Ух-ххххх!»
– Луис, сделай что-нибудь! Ты можешь что-нибудь сделать?
– Сперва надо вырвать жало, – донесся сзади голос, растягивавший слова. – Точно. Сперва вырвать жало и приложить немного гашеной извести. Шишка спадет. – Говоривший обладал таким сильным восточным акцентом, что некоторое время смущенный Луис не мог понять о чем речь. «Перва надрвать жал иприложить немногопогшеной звести. Шка падет».
Луис повернулся и увидел старика лет семидесяти – крепкого и здорового семидесятилетнего старика. Он носил синюю рубашку-поло, открывавшую морщинистую шею с толстыми складками. Обожженное солнцем лицо; и еще он курил сигареты без фильтра. Когда Луис посмотрел на него, старик закончил разминать сигарету между большим и указательным пальцами и ловко положил ее в карман. Протянув руку, он слегка улыбнулся.., улыбка понравилась Луису; старик был не из тех, кто «располагает» к себе.
– Вам виднее в ваших делах, док, – сказал он. Вот так Луис встретил Джадеона Крандолла, человека, который стал ему как отец.