— Вам нечего бояться, моя госпожа. На земле нет женщины, способной заставить лорда Гевина позабыть о вас.
Только прерывистое дыхание Элис свидетельствовало о том, что она услышала его слова. Неужели всем известно о ее связи с Гевином? С мастерством великолепной актрисы она изобразила на своем лице улыбку.
— Ты хорошо поработал, ты будешь… щедро вознагражден, — Намек, прозвучавший в ее словах, не вызывал ни малейшего сомнения.
Он наклонился и поцеловал ее в шею. Элис отпрянула.
— Нет, не сегодня, — многозначительно прошептала она. — Завтра. Нужно все подготовить, чтобы мы могли подольше побыть вместе. — Ее рука метнулась под его камзол и легла на бедро. У него перехватило дыхание, и на лице Элис появилась призывная улыбка. — Я должна идти, — проговорила она, всем своим видом показывая свое нежелание расставаться с ним.
Стоило ей повернуться к нему спиной, как улыбка исчезла с ее губ. Прежде чем она вернется в дом, ей надо сделать еще одно дело. Юный конюх будет только рад помочь ей. Она не позволит какому-то простолюдину свободно рассуждать о ее отношениях с Гевином… и он заплатит за свои слова.
— Доброе утро, папа, — бодро проговорила Элис и скользнула губами по заросшей щетиной щеке грязного старика с грубыми чертами лица.
Они находились на втором этаже башни, который представлял собой огромный зал, где ели и спали слуги и где сосредоточилась вся дневная жизнь замка.
Элис заглянула в пустую кружку, которую отец держал в руке.
— Эй, ты! — бросила она проходившему мимо слуге. — Принеси моему отцу еще эля.
Николае Вейланс взял руку дочери в свои и с благодарностью взглянул на Элис.
— Ты единственная, кто любит меня, моя дорогая девочка. Все остальные — твоя мать и сестры — стараются спрятать от меня выпивку. Но ведь ты понимаешь, как она успокаивает меня.
Элис отодвинулась, стараясь скрыть чувства, которые вызвало в ней его прикосновение.
— Конечно, папа. И все потому, что только я люблю тебя. — Она ласково улыбнулась ему.
До сих пор Николае Вейланс не мог поверить в то, что он и его уродливая жена смогли произвести на свет такую красавицу. Нежное, светлое очарование Элис резко контрастировало с его обликом, который можно было бы охарактеризовать как «темный». В то время как другие члены семью ругали его и прятали от него ликер, Элис потихоньку от домочадцев таскала ему бутылки. Это было правдой — Элис действительно любила его. И он ее. Разве он не тратил все, до последней монетки, на ее туалеты? Элис носила шелк, а ее сестры — платья из грубого полотна. Он готов на все для нее. Разве он не сказал этому Гевину Монтгомери, что она не может выйти за него, — именно этого и потребовала от него Элис? Естественно, Николае не понимал, почему девушка не захотела стать женой такого сильного и богатого человека, как Гевин. Но Элис была права. Николае одним глотком опорожнил только что наполненную кружку. Дочка была права — теперь она выходит за графа. Конечно, Эдмунда Чатворта нельзя сравнить ни с одним из братьев Монтгомери, но Элис сама знает, что для нее лучше.