— Нет! — прошептала Джудит и попыталась вырваться.
Гевин был тренированным воином. Он оказался твердым как скала. И как скала, был внимателен к ней. Он не занимался с нею любовью, он просто использовал ее тело. В том состоянии он был способен думать только о том, чего так страстно желал и в чем так отчаянно нуждался. Он взгромоздился на нее, раздвинул ногой ее бедра. И поцеловал, грубо, яростно.
Когда Гевин уперся в тонкую перегородку, которая мешала приблизиться к вожделенной цели, он на мгновение ощутил некоторое замешательство, но все равно продолжал рваться вперед, прекрасно сознавая, что делает Джудит больно. Когда она вскрикнула, он, не останавливаясь, зажал ей рот.
Кончив, он скатился с нее и разметался, положив руку ей на грудь. Для него это было освобождением, но то, что испытывала Джудит, мало походило на удовольствие.
Через несколько минут до нее донеслось его мерное дыхание, и она, догадавшись, что он заснул, выбралась из-под его руки и встала с постели. Потом подняла валявшееся на полу беличье одеяло и завернулась в него. Она долго смотрела на огонь, уговаривая себя не плакать. И почему она должна плакать? Она против воли вышла замуж за человека, который в день своей свадьбы поклялся, что никогда не полюбит ее, не сможет полюбить ее. Человека, который сказал, что она для него ничего не значит. Какие у нее причины плакать, если в будущем ее ждала такая приятная жизнь? Но разве она может радоваться тому, что в течение многих лет ее единственной обязанностью будет сидеть дома, вынашивать и растить его детей, в то время как он будет носиться по окрестностям со своей красавицей Элис?
Не может! Она устроит свою жизнь по-своему и, если появится возможность, найдет свою любовь. Ее муж будет значить для ее так же мало, как и она для него.
Джудит медленно поднялась. Она старалась сдержать навертывавшиеся слезы, вспоминая нежность первого поцелуя Гевина.
Гевин шевельнулся и открыл глаза. Он не сразу сообразил, где находится. Повернув голову, он увидел, что кровать рядом с ним пуста. Она ушла! Его тело сжалось. Он не отдавал себе отчета в том, что испугался, но когда наконец увидел ее, то испытал настоящее облегчение. Казалось, Джудит находилась в другом измерении, потому что она не пошевельнулась, когда он шумно перевернулся на спину. Заметив, что простыня забрызгана кровью, Гевин нахмурился. Он помнил, что сделал ей больно, но не мог понять, каким образом. Ведь Элис тоже была девственна, когда он овладел ею в первый раз, и ей не было больно.
Он перевел взгляд на жену, такую крохотную, такую одинокую. Это правда, он не любит ее, но все же не следовало быть таким грубым. Девушка не заслужила этого.