Ты уже знаешь, дружок, что в Арктике, кроме белых медведей, волков, песцов и росомах, живут и северные олени. Давным-давно жители Севера — чукчи и ненцы — приручили их, и они стали домашними. Конечно, олени не живут в домах. Огромными стадами они бродят по тундре. Их пасут пастухи. Они выбирают самые лучшие пастбища, где много ягеля — это такой мох, который олени очень любят есть.
Пастухи охраняют оленьи стада от волков и медведей, следят, чтобы олени не болели, лечат их.
Животные хорошо понимают, что люди заботятся о них, и не убегают. Конечно, есть ещё в тундре и дикие олени, но их осталось очень мало.
Люди берегут свои оленьи стада. Да это и понятно. Ведь олень на Севере очень нужен человеку.
Зимой оленьи стада пасутся далеко в тундре. Иногда они даже заходят туда, где начинается северный лес — тайга.
Но летом в тех местах появляется много комаров и оводов. Ещё есть маленькая вредная мошка — гнус. Крылатые хищники тучами вьются над оленьими стадами, жалят животных, сосут из них кровь.
Оленю трудно бороться с этими кровопийцами. Он совсем беззащитен. У него даже нет хвоста, как у лошади или у коровы, чтобы согнать насекомых. Олень может только бежать или мотать головой. Но этим никого не испугаешь.
Люди понимают это. Они знают, что от комаров, оводов и гнуса олени болеют, а иногда даже погибают. Поэтому, не дожидаясь, пока появятся насекомые, пастухи перегоняют стада в тундру, к берегам холодного северного моря. Эти места называются летними пастбищами. Здесь гораздо холоднее и потому меньше насекомых. Они холода боятся.
Чтобы добраться до летних пастбищ, пастухи вместе с оленьими стадами проходят длинный путь. Они выходят в дорогу ещё зимой и только к лету добираются до места. В пути стада перебираются через реки, борются со злыми метелями и вьюгами. В пути рождаются и маленькие оленята.
Стадо, в котором шла мать олешека, двигалось к летним пастбищам. Когда оленёнок родился, была пурга.
— Эй, Кеуль! — сказал один пастух другому. — Пурга зла. Как бы наш малыш не замёрз.
Второй пастух взял тогда оленёнка и положил к себе за пазуху, за меховую рубаху, которую чукчи называют кухлянкой.
— Ничего. Теперь, однако, не замёрзнет.
Так, за пазухой, Кеуль и отнёс оленёнка в свой походный дом — в ярангу. К утру оленёнок уже мог сам держаться на ногах. Его выпустили в стадо, и он сразу нашёл свою мать — большую белую оленуху. Она облизала сына тёплым языком. Оленёнок насосался её густого пахучего молока и заснул, привалившись к материнскому боку.