— Поразительное заживление. Брэндис собирался специально изучать этот случай. Как я слышала, О'Хара проснулся в тот момент, когда все было готово для начала исследований.
Барди поспешила закончить сцену прощания, желая попасть на борт шаттла раньше, чем Роджер доберется до воздушного шлюза. Ей это удалось, и пока в переходной камере выравнивалось давление, она не переставала удивляться: почему она, словно испуганная девчонка, убежала только от одного лишь взгляда на него.
В течение всего долгого и скучного пути к транспортному кораблю Барди пыталась проанализировать свою реакцию. И только когда шаттл соединился с материнским транспортным кораблем, она поняла, что ее так сильно испугало: из всех мужчин и женщин, которых она оперировала, лейтенант О'Хара был единственным, чье лицо она смогла узнать. И это, вообще говоря, не вписывалось в стереотип отношений пациент — врач. Достаточно часто ей приходилось совершать больничные обходы, и всегда пациенты были для нее только номерами коек и секторов, описанием болезни и степенью тяжести ранений, которые она забывала сразу же, как только переходила к следующему искалеченному телу. И уж конечно, ей никогда не приходилось целовать мужчин для того, чтобы они пришли в сознание. Естественно, у нее не может быть ничего общего с этим Спящим красавцем. Принцем-лягушкой или Шалтаем-Болтаем.
К счастью, хорошо организованный беспорядок, подразумевающий, что раненые должны выгружаться в первую очередь, нарушил плавное течение ее замечательных откровений. Барди увидела О'Хару, лежащего на воздушной подушке, — глаза его были закрыты. Удивительно, для полного заживления ран двух недель было недостаточно. Пройдет ли это путешествие благополучно для него?
Ей выделили каюту значительно больше, чем та, которую она занимала на «Элизабет Блэквелл». В ней было достаточно пространства не только для откидного стола и табурета, но даже для туалета и душа. Едва она осмотрелась и повернулась к обзорному экрану, чтобы изучить расположение отсеков корабля, как раздался сигнал зуммера и на экране появился дежурный по станции.
— Майор-хирург Мэйкем, пожалуйста, явитесь на палубу С, больничная станция G.
— В чем дело?
Военный посмотрел вниз и направо:
— Вы хирург, оперировавший лейтенанта О'Хару?
— Да, какие-нибудь проблемы? — Возможно, они и вправду поспешили с его эвакуацией.
— Он не желает просыпаться.
— Что?
— Не будете ли вы так любезны зайти?
Кадровый военный вполне мог бы позволить себе и приказной тон.
Помимо беспокойства об О'Харе, Барди испытывала жгучее любопытство. Перед ее мысленным взором появилась картина: О'Хара, покидающий шаттл с закрытыми глазами. Но как он мог спать? При обычных перегрузках, скрипах и стонах, неизбежных даже на новейшем шаттле, это было почти невозможно.