— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что Факин не тот, кто есть на самом деле. И я найду доказательства этому. Прямо сейчас.
— Ты, наверное, знаешь, где их искать… Слушай, Саня, мне кажется, тебе стоит взять отпуск и отдохнуть. Пока тебя не будет, Лукин доведет отдел до ручки, и они с Факиным за все ответят. А тебя нет, ты отдыхаешь, лечишь разорванные Лисиным нервы… Когда продажи рухнут, Морозко поймет сам, кто ему нужен.
— Я вчера видел, как наш…
— Почему ты замолчал?
После небольшой паузы я услышал осторожный голос Коломийца, обвинить которого в паранойе было невозможно:
— Мне показалось, что мы не одни на лестнице…
— Отдохни, Саня, отдохни! Я уверен — Лисин отпустит!
— Эти игры с телевизором в холле… Ты знаешь об этом?
— Боже мой! От тебя убудет, что ли? Ну, попросили тебя — ты прилепи! Лисин знает, что все шастают к плазме, потому что там шнур из гнезда вываливается! Слава богу, он главного, говорят, не знает… а то бы он за эти маневры задницу кое-кому разорвал…
— Не знаешь, выходит… Может быть, я просто обижен и оттого галлюцинирую, — невпопад забормотал Коломиец. — Но Гена… Я об авторе этих маневров и говорю! Тут что-то не так, и с этим связан, кажется, и Факин тоже! От всего этого — от новобранца, телевизора, от всего можно отмахнуться, но как быть с фактами?
У меня в голове шевелится месиво из мало вяжущихся друг с другом понятий: плазма, телевизор, маневры, карты, Факин, факты… О чем речь, черт возьми?
— Какими еще фактами?
— У меня уже есть о чем поговорить с Игорем…
— Ты сказал, у тебя уже что-то есть?
— Да.
— На Факина?
— К сожалению, нет. Но кто знает, не связан ли он…
— Ты имеешь в виду, что причина не в одном человеке, а в нескольких?
— Именно это я и хочу сказать.
— И ты говоришь, что у тебя на этих людей что-то есть? Какие-то доказательства их злого умысла, направленного на «Глобал»?
— Ты все правильно понимаешь. — Гросс довел Коломийца до того состояния, когда тот не выдержал и принял самодовольный вид.
Вот чего не выбить из Александра, так это его неумения постоянно оставаться простым. Стоит только дать ему понять, что в нем есть что-то, чего нет в остальных, в нем сразу начинается процесс, завершающийся появлением барского вида. И с этого момента нужно потратить немало сил для того, чтобы сбить с него эту уродующую его спесь и превратить в обычного Коломийца. Это его погубит когда-нибудь…
— Что-нибудь серьезное?
Снова наступила пауза, и мимо меня, вниз, полетел пепел. Я даже вижу Коломийца — он сейчас раздул щеки, принял вид Зевса, придумывающего новую проказу для Геркулеса, и точно знаю, что он не выдержит — ляпнет…