— Благодарю, не интересует.
У меня за плечами еще недавно тоже был техникум, только строительный. О «верхнем» образовании я и не помышлял, и не потому вовсе, что не был в силах одолеть программу университета, а просто не видел в этом необходимости. Закончив технарь, я сразу организовал компанию и с этого дня ни разу не вспоминал о дипломе. Я знаю, что и в универе не научат ничему из того, что нужно, а любой диплом можно купить в метро за пятьсот баксов. Я знаю типа, который купил себе корки вуза имени Баумана за шестьсот и попросил сделать так, чтобы его в случае необходимости помнили еще пара профессоров. Попросили доплатить еще четыреста, он доплатил, и теперь его помнят. Но в какой-то момент иметь настоящий диплом стало модно, и мне пришлось поступать в МГУ. Естественно, помогли. Естественно, небезвозмездно. Но учился я сам, и пересдавал я тоже сам, и продолжалось это ровно столько, сколько запланировал Фурсенко. Словом, не было у меня удивления оттого, что кто-то имеет не высшее образование, а техническое.
— А вы представляете, чем должен заниматься менеджер отдела продаж?
— Нет. Но и вы лет пять назад не представляли, чем должен заниматься президент компании.
Именно в этот момент я и стал подозревать, что судьба подослала ко мне казачка.
— Сказать, что таким образом вы ориентированы на гораздо большее, чем должность менеджера, не значит слишком погрешить против истины?
— Мне нужно многому научиться.
Умный мальчик. Сейчас спросишь — «что это значит?» — и тотчас опустишься на пару пунктов ниже. Как и ожидалось мною изначально, мои первые попытки записать в его резюме минусы потерпели фиаско — минусы медленно, но уверенно перечеркивались и превращались в плюсы.
— А вы в курсе, что в «Глобал» нет учебного заведения, готовящего собственные кадры?
— Если человек хочет стать профессионалом, ему не нужны уроки, — на этот раз не думая, сказал Факин. — Человек обязан постигнуть все сам.
— Как Достоевский, видимо, который не учился в литературном вузе, — улыбнулся я лисьей улыбкой. — Но он работал на себя, и крал хлеб вовсе не во время приступов клептомании, а именно в те моменты, когда у него дела шли неважно. Но если вы думаете, что я возьму на работу человека, заведомо зная, что дела у него сразу пойдут неважно, и из-за этого весь персонал пойдет красть хлеб, чтобы не помереть с голоду, вы жестоко ошибаетесь. Быть может, потом, через сто лет, когда не будет ни Лисина, ни его «Глобал», кто-то скажет: «Вот Факин, какой был умище!», — но я не строю планов на сто лет.
Он посмотрел сначала на свои туфли, потом на мои.