– Они не дураки! Когда-то же должно было всплыть понятие предсказаний?
– Сядь. Ты задал главный вопрос. Это всплыло. Но очень странно. Мне дали задание выяснить, кто из организации имеет доступ в информационный центр изучения катастроф. Есть какой-то полигон по управлению погодой, бывшая лаборатория боевой метеорологии. Они думают, что оттуда и просачивается информация по природным катаклизмам. У них даже есть подозрение, что русские научились управлять некоторыми процессами перемещения воздушных масс и океанических течений. На европейские деньги.
– И что?.. – замер Виктор Лушко.
– Что – что?.. У них разведка работает отлично, назвали даже место под Нижним Новгородом – какой-то полигон с советских времен. Туда наведывается богатый норвежец, они его два раза вели до аэропорта, уже своим людям в Осло передавали описание, а потом теряли.
Виктор Филимонович в этом месте перевел дух и мысленно перекрестился: он не поленился исполнить указания Горгоны по конспирации. Каждый раз, уезжая из Суры, он направлялся в Москву, в аэропорт, покупал там билет на самолет до Осло, после чего шел в туалет переодеться, а из туалета, сняв бороду и парик, ехал домой. Единственное, чего он так и не смог запомнить, это свое новое имя в норвежском паспорте.
– Так что, думай – не думай, а Горгону придется им сдать, – неожиданно подвел итог Абакар.
– Ты же сказал – они ничего о ней не знают! – опешил Филимон.
– Пока не знают. Хотя недавно у меня напрямую спросили о женщине-предсказательнице. А что ты предлагаешь? Нет, что ты предлагаешь? Всю оставшуюся жизнь мне добывать сведения о грядущих землетрясениях и тайфунах якобы из лаборатории боевой метеорологии?
Виктор Филимонович сел в кресло напротив, посмотрел на Абакара, подбирая слова.
– Ты сейчас в моем доме пьешь вино – если не ошибаюсь, это грех для мусульманина. И я никогда не видел, чтобы ты расстилал коврик и молился на восток. Что с тобой случилось?
– Родня, – пожал плечами Абакар.
– У меня тоже есть родня, – сопровождая каждое слово многозначительным кивком головы, сказал Виктор.
– Твоя родня сидит у тебя за пазухой! Вон – все под рукой, все наперечет. А у меня одних двоюродных братьев шестеро в Афганистане живут. А у них по шестеро детей!
– И все-таки мне бы хотелось знать, в какой момент ты понадобился своей многочисленной узбекской родне. Вспомни. Что ты сделал не так, Абакар?
Они смотрели друг на друга так долго, что время загустело от тревоги.
– Я не отдал свой слиток в расплавку, – тихо сказал Абакар. – Я его целиком передал отцу и старшим братьям в Узбекистан. Я думал, они сами поделят его между собой, а я стану уважаемым человеком в семье. Но они сохранили его, я узнал об этом недавно. Сохранили для исламистского движения. Я стал почитаемым человеком, меня несколько раз приглашали на собрания.