Стоя под ливнем, Виктор Лушко полминуты решал, идти ли в тоннель? По капюшону на его голове стучала вода, из-за ее быстрых потоков по асфальту казалось, что этот чужой город плывет куда-то, унося с собой чужую историю, а он, Филимон, стоит посреди потока в тошнотворных приступах морской болезни – укачало.
Если грузовики забиты мешками с деньгами, в двух кабинах может поместиться не больше шести человек. Вот и все решение. Надо идти. Трое в кабине грузовика – это нормально. Седьмой – лишний. В кузове его тоже не спрячешь – зачем рисковать при обычной проверке на дорогах? По расчетам Виктора Лушко получалось, что в грузовиках Кузи нет. В них, конечно, может сидеть по одному шоферу, а пятеро остальных… Не может.
Он прошел мимо двух домов до вывески. Дверь на улицу была заперта, а другого прохода к заднему входу не намечалось – дома стояли сплошняком, стена к стене. Тогда Филимон выбил дверь и вошел в сумрачную тишину. И увидел темную фигуру на полу под окном.
– Подумать только… – сказал лежащий Кузя, – меня убили! Это же я все придумал, все получилось, а они… убили. Ты меня отсюда не увози, не надо. Потопи мое тело, Филимон. Мне здесь нравится. Я вообще не хотел уезжать… никогда. Я хотел ферму купить… – он перешел на испанский, – льянерос…
Все объяснил и умер. Как в индийском кино.
Вот так. Убедившись в его смерти, Филимон сжал зубы и кулаки, издав тихий рык. Потом, как часто делал после потерь, поблагодарил судьбу за участие: Кузя умер не в одиночестве. А ему самому не пришлось искать вход в тоннель, идти по нему, освещенному факелами (!), до лестницы наверх. Он не дошел до дыры, пробитой в банковское хранилище. Куски выбитого пола, брошенный инструмент, присыпанный разноцветными боливарами, – все это увидели полицейские, заглянувшие сюда через шесть часов.
Виктор Лушко передал по рации Абакару, чтобы тот подъехал к банку, назвал улицы, по которым можно пробраться, подготовил тело для переноски.
По улицам пробирались с трудом. Дважды пришлось остановиться, чтобы подобрать пострадавших – теперь в фургоне рядом с черным мешком с телом Кузи ехали две женщины, старик и собака.
Кузя никуда не спешил, «спасатели» тоже: аэропорт закрыли. Пострадавших завезли в больницу, подобрали Шурупа и уже после этого спокойно, не спеша, двинулись к морю. Особой паники на улицах не наблюдалось, и странно – жители таскали по воде животных. Им попались пара ослов и худосочный теленок. И тогда Филимон спросил у Абакара, что такое «льянерос». Абакар, посмотрев на него долгим взглядом, покосился на мешок.