– О мародерах? Конечно…
– Вы не связались со мной, хотя я звонила и намекала.
– И что?.. – замер Кнур.
– Информация ушла. Я хочу спать, а вы не даете. У меня из-за вас может сорваться съемка.
– Ни в коем случае! – воскликнул Кнур.
– Еще как может! Сниматься после часового сна и раздражающих бесед я не собираюсь.
– Минуточку, что значит – ушла? Куда?
– Давайте сделаем так. Я попытаюсь заснуть. Вы попробуете выехать в Венгрию. Послезавтра у меня тут последний день работы. Встретимся в Будапеште в галерее «Соумака» в половине шестого утра.
– Шутите?.. – удивился Кнур.
– Нет. Хочу побеседовать с вами перед работой. Чтобы разогреться и поднять давление. Говорят, когда я злюсь, у меня на скулах появляется натуральный румянец и глаза становятся бешеные.
– Послезавтра, отлично, хотя… Что вы делаете завтра? Я успею…
– Сплю!
Медея отключила телефон.
Ровно в половине шестого утра открылась дверь галереи, на ступеньках которой уже больше часа стоял полковник Кнур.
– Заходите, – сказала Медея, одетая в длинный махровый халат и с полотенцем-чалмой на голове.
– Когда же начинается ваш рабочий день? – удивился он.
– Я вошла полчаса назад. С другого входа. Поднимите руки.
– Ладно вам, не позорьте старика.
– Если не согласитесь на осмотр сканером, разговора не будет. Я заколебалась выковыривать маячки из ваших подношений.
Кнур поднял руки.
Через пять минут они сидели в маленьком кафе в подвальном помещении галереи и пили отличный кофе.
– Информация о мародерах ушла американцам, – сразу сказала Медея. – Я ждала вашего звонка шесть дней.
– Как вы вышли на американцев? – спросил Кнур.
– Не я. Моя коллега по подиуму. Мы иногда помогаем друг другу материально, если вы понимаете.
– Не понимаю, – сознался полковник.
– Объясняю. Кто-то из моделей по наводке узнает от клиента важную информацию и делится ею с надежными подругами. Потом выбирается та страна, которая больше платит. Получив деньги и поделив их, информатор честно передает полученные сведения заказчику, но с небольшим опозданием. Вы знаете о турне Кондолизы Райс?
– Да, но… – совсем ошалел Кнур, ничего не понимая. – При чем здесь госсекретарь США?
Медея посмотрела на него долгим взглядом поверх чашки у лица. Скулы ее потихоньку краснели.
– Знаете, – сказала она после глотка, – я начинаю верить в то, что постельные модели, так называемые информаторы, работающие на спецслужбы, изменят мир. Потому что они всегда знают больше, чем сами спецслужбы. А изменить мир так просто – перетасовать информацию, и все.
– Перестаньте меня пугать и просто расскажите, что вы узнали! – взмолился Кнур, чувствуя, что давление у Медеи поднимается быстро, того и гляди, она упорхнет, пока румянец не пропал.