Клаудиа Джи тоже без дела не сидела, решительно нажимая на кнопки своего сотового.
– Кейт? Это Клаудиа Джи! Милая, с каких пор ты сама отвечаешь по телефону? – Прикрыв трубку рукой, Дива прошептала: – У нее отец в больнице. Значит, уже вышла на работу? Могу материальчик подкинуть, хочешь?
И так далее и тому подобное. К обеду в «У Дорин» собралось столько журналистов и знаменитостей, что в кабинете пахло, как в тропическом саду, а на полу собралось больше сумочек, чем в «Барнис» во время сезонной распродажи. Зрелище, доложу вам, незабываемое! Я растрогалась чуть ли не до слез. Как мило со стороны этих дам отложить все свои дела и примчаться к нам на помощь!
Извечные соперницы миссис Эл и миссис Эм вместе связались с главной редакторшей «Вога» и договорились о большой, на целый разворот, статье, а Триш всего за несколько часов обзвонила редакции всех газет, включая «Нью-Йорк таймс».
– Вы хоть понимаете, что происходит? – во время пятиминутного перерыва спросила она. Тиффани принесла десятую по счету чашечку капуччино. – Жан-Люк сделал вам, ребята, королевский подарок.
– То есть? – переспросил прекрасно все понимавший Массимо.
– Да все в Нью-Йорке захотят узнать, что в вас такого особенного, раз Жан-Люк каждого в миллион оценил!
– Талантливые, работящие ребята! – вторила ей миссис Эл. – Истинные американцы, пытаются воплотить в жизнь мечту…
– Да-да, люди любят читать трогательные сказки, – согласно закивали все.
– Но у нас-то все правда! – выпалила я.
В кабинете воцарилась тишина: дамы смаковали слово «правда», такое незнакомое и редкое в их экзотичном, рафинированном мире.
– Знаем, дорогая! – Триш снова взялась за телефон. – Иначе разве мы бы пришли?!
В одну воду дважды не войдешь. Все на свете меняется, даже сонный Википими. Как бы то ни было, я люблю туда возвращаться. Укрывшись в самом сердце Нью-Хэмпшира, порой удивляюсь, какой путь сумела пройти. Википими для меня – мера всего сущего, бродя по его улицам, я дала себе слово никогда не забывать, какой ценой досталось то, что сейчас имею.
В маленьком городе я была и остаюсь дочерью Дорин Уоткинс. Здешние жители не читают «Космополитен» и «Вог», а даже если читают, то на статьи об известных стилистах и колористах не обращают внимания. Разве интересна им история салона «У Дорин», который стал популярным после скандального судебного процесса? В конце концов Жан-Люк отозвал иск, но было уже поздно: о нас узнал весь Нью-Йорк.
Воистину неисповедимы пути Господни.
Каждый год перед Рождеством мы с Патриком и Массимо закрываем салон пораньше и отправляемся на север, в Википими. Нас ждут мама, Мелоди и наряженная елка, пушистая, пахнущая смолой, в Нью-Йорке такой не сыщешь!