Интересно, этот роскошный бронзовый загар приобретен естественным путем? Если да, то Роксана явно не боится преждевременного старения кожи, а если нет, нужно срочно узнать, каким автозагаром она пользуется.
– В шесть придет массажистка, – объявила хозяйка, – если есть желание, после меня она разомнет вас.
Открыв тяжелую стеклянную дверь дома, вернее, особняка для гостей, Роксана провела нас в огромный спортивный зал, оборудованный по последнему слову техники.
– Подарок Эдгара! – гордо объявила она, затем нажала на какую-то кнопку, и зал наполнила ритмичная музыка. – А вот самое интересное! – Роксана подвела нас к двери из матового стекла.
Пятидесятиметровый бассейн! Даже видавшая виды Кэтрин онемела от удивления.
– Захотите поплавать – добро пожаловать! – проговорила миссис Мидлбери. От влаги распрямленные утюжком волосы стали волнистыми. – Надеюсь, вы захватили купальники и плавки, если нет, все необходимое есть в раздевалке.
Ну как после этого не любить Роксану? Она, как ребенок, попавший в бесплатную кондитерскую, готова делиться сладостями со всеми. На душе полегчало, даже гнетущее чувство одиночества отступило.
– Кстати, чуть не забыла, – проговорила наша благодетельница. – Может, приведете в порядок мои волосы? – Роксана улыбнулась, продемонстрировав белоснежную улыбку. – Например, завтра часов в одиннадцать?
– Конечно! – почти хором ответили Патрик и Кэтрин. Похоже, они знали, что подобная просьба-приказ последует.
– Ну а ты, Джорджия? Всего пару золотистых прядей, ладно?
– Да, конечно! – сладко улыбнулась я.
– Твой суперсостав в нейлоновом рюкзаке? – лукаво подмигнула Роксана.
Я закивала, надеясь, что на лице не отражается страх, ледяными щупальцами сковавший сердце.
Второй этаж дома для гостей походил на четырехзвездочный отель. Я, конечно, в таких не бывала, но в рекламных проспектах видела. Три спальни с ванными обставлены совершенно одинаково, лишь цветовая гамма разная. На двери каждой из комнат табличка: «Розовая», «Сиреневая» и «Малиновая».
Патрик занял Сиреневую, Кэтрин – Розовую, а мне осталась Малиновая. Закрыв дверь, я села на малиновое покрывало и апатично уставилась на малиновые занавески. На балдахине малиновая бахрома. Кажется, я попала в бордель или в тонкий кишечник какого-то великана. Надо же, закрываю глаза, а малиновый цвет не исчезает… Неужели с ума схожу?
Постучавшись, ко мне зашла Кэтрин.
– Слушай, может, поменяемся? – предложила она, но тут же закачала головой: – Пожалуй, не стоит.
– Да уж!
Она присела на малиновую кровать.
– В этой комнате как в море крови, а у меня – море рвоты, неизвестно, что лучше.