– Слава Богу! Моя молитва услышана.
– Как пациент?
Клемент опустился на колени, посмотрел в лицо больному.
– Этот дом… – сказала Мерси, и Джон кивнул. – Если бы только я могла переправить его в больницу, – продолжала она, – ухаживать за ним там, то, думаю, смогла бы поставить на ноги.
Помолчав, Джон сказал:
– Я приехал верхом. Лошадь привязана возле коттеджа. Можно усадить его в седло и отвезти в больницу.
– По снегу?
Джон в ответ поглядел на грязные половики, на сырые, вонючие глинобитные стены.
– Здесь он не выживет.
– А если мы выведем его на холод?
– Случай такой, что нужно рискнуть.
– Ты пойдешь на этот риск, Джон?
– Пойду. А ты?
– Тоже, – ответила Мерси. – Как ты, так и я.
Счастье приходит в самых неожиданных местах, в самое неожиданное время. Ветер со снегом дул Мерси в лицо; она вся промокла и окоченела, однако радость согревала ее.
Редко она бывала так счастлива в жизни, как идя по снегу с Джоном Клементом, между ними находилась лошадь с больным, ее вел под уздцы мальчик.
* * *
Летом состоялись две свадьбы.
Элизабет с Уильямом Донси и Сесили с Джайлсом Хероном венчались в часовне одного из особняков, принадлежащих семейству Эллингтонов.
Айли, теперь леди Эллингтон, была рада встретиться с семьей по такому случаю.
Жила Айли счастливо. Муж обожал ее, у нее рос ребенок, однако она по-прежнему оставалась очаровательной озорницей.
С большим удовольствием она показала матери кухни. Они были более старыми, чем в Челси, и гораздо более роскошными.
Алиса неодобрительно фыркала на то, на другое, изо всех сил старалась найти какие-то недостатки – и поздравляла себя с тем, что удачнее всех вышла замуж ее дочь.
– Мама, видишь, какие потолки? Джайлс очень ими гордится. Посмотри, как искусно расписаны. В современных домах не найдешь ничего подобного. Взгляни на эти картины. Везде представлены сцены каких-то сражений. Только не спрашивай каких, я не знаю. В большой зале у нас висит фламандский гобелен, ничуть не хуже тех, что у милорда кардинала в Титтенхенгере или Хэмптон-корте.
– Надо же! – сказала Алиса. – Что готовится на кухне, поверь мне, гораздо важней картин и гобеленов. А стряпню еще надо попробовать.
Айли поцеловала мать. Ей нравилось дразнить всех: сводных сестер, отчима, мать, мужа. И очень приятно было видеть их всех снова.
Маргарет заговорила с ней об Уильяме Донси.
– Элизабет любит его, но любит ли он ее? Или думает лишь о том, что может сделать для него наш отец?
– Так вот, – сказала Айли, уверенная в собственной очаровательности, – если он ее не любит, она должна заставить его. А если не полюбит…