– Дело выиграно.
– Выиграно? – воскликнула Маргарет.
– Вердикт мог быть вынесен только один, и я его добился.
Томас выиграл дело, хотя оно разбиралось в присутствии великого Вулси. Выиграл для Папы и тем самым разрушил планы короля!
Тут Маргарет поняла, что то прошлое дело было всего лишь бледной тенью этого. Генрих VII своевременно сошел в могилу; новый король молод и здоров.
«Что станется с нами?» – задумалась она.
Рядом появилась Мерси.
– Пошли, Маргарет. Садись сюда.
Усадив Маргарет на стул, она приложила холодную руку к ее лбу.
– Спасибо, Мерси.
– Не пугай малышей, – прошептала та.
– Ты права, – сказала Маргарет, – нельзя их путать. Но, Мерси… Мерси…
Приемная сестра сжала ее руки. Она сохраняла спокойствие, хотя любила главу семьи не меньше Маргарет и видела грозящую ему опасность.
Все они сидели за ужином, когда явился посыльный. И по ливрее поняли, что от короля.
– Король, – объявил он, – желает видеть Томаса Мора в Вестминстерском дворце. Лучше всего, если Томас Мор немедленно сядет в барку.
Маргарет почувствовала, как хлеб застрял у нее в горле. Она встретилась взглядом с Мерси. Глаза у той под безмятежными бровями были полны страха.
* * *
Томаса проводили в королевские покои Вестминстерского дворца, король сидел там вдвоем с канцлером.
Томас подошел, опустился на колени, и к нему протянулась для поцелуя рука, сверкающая бриллиантами, изумрудами и сапфирами.
Почти сразу же отдернув руку, король раздраженно махнул ею.
– Поднимайтесь… поднимайтесь.
Томас поднялся. Сверкающие драгоценными камнями руки короля лежали на обитых бархатом подлокотниках кресла; большое лицо его побагровело, глаза сузились.
– До нас дошли вести, – сказал Генрих VIII, – о вашем поведении в разбирательстве с Папским судном. Поэтому мы и послали за вами, мастер Мор.
Томас быстро глянул в глаза канцлеру, стоящему рядом с королевским креслом. Прочесть мысли кардинала было невозможно, однако Мор уловил в них легкое сочувствие и ободрение. В суде он сознавал, что Вулси его одобряет. Но канцлер мог в отсутствие короля думать одно, а при нем высказывать другое.
– Мастер Мор, – неторопливо продолжал король, – вы чрезмерно тщеславны.
Томас хранил молчание.
– Разве не так? – загремел король – Мы слышали, что сегодня, защищая Римского Папу, вы были весьма словоохотливы. Теперь же, когда вам нужно защищать себя, словно онемели. Как это понять? А?
– Прежде чем приниматься за свою защиту, мне надо знать, сир, в чем заключается обвинение.
– Вы смеете стоять перед нами… своим королем… и делать вид, будто не знаете! Правда ли, мастер Мор, что сегодня вы осознанно выступали против своего короля?