Ему не давала покоя мысль, что кому-то хочется его прикончить. Может быть, в течение последних десяти лет он не всем нравился, но все же считал себя справедливым. Люди не обязаны работать на него, они могут идти куда угодно. Он знал, что был суровым хозяином, но он хорошо платил. Кому же тогда выгодно убивать его?
Полено раскололось на щепки. Только одному человеку в мире выгодна его гибель, но она уже получила все, что он когда-то имел, даже имя! Мелинда знать не знает, где он, и определенно не горит желанием узнать. Трудно вообразить, что бы она отняла у него еще в противном случае.
Так что оставался кто-то из здешних. Док Рэмси ненавидел его всей душой, но так, вообще. Неужели этого достаточно, чтобы прикончить человека? Он уже жил здесь, когда приехал Слоан. Этот коновал насквозь пропитался виски и пил не переставая, когда не был занят с больными. Он не зависел от Слоана вовсе, так что, убивать лишь для того, чтобы потешить свое пьяное самолюбие? Вряд ли. Кроме того, Рэмси не мог бы и с двух шагов попасть в гризли.
А если сократить список, ограничившись лишь теми, кто умел стрелять и обращаться с ножом? Нет, ерунда. Человек, если он хочет здесь выжить, обязан владеть оружием. К примеру, этот болван Доннер использовал нож для резьбы по дереву. Черт, даже Саманта неплохо владела ножом, не говоря уже о винтовке!
Нет, все это не имело смысла. Если его убьют, и рудник, и лесопилка, и отель закроются, поскольку некому будет вести дела. Люди здесь, все до единого, потеряют работу.
По всей видимости, месть. Какой-то идиот, проходя мимо, решил потребовать возмещения за воображаемое зло.
Ничуть не успокоившись от этих размышлений, Слоан расколол последнюю чурку и собрал поленья, чтобы отнести их наверх к вдовушке. На кой дьявол ему этот отель? Проклятье! Эта чертова дыра не стоила таких усилий.
Бросив вязанку дров перед дверью вдовы и немедленно повернув назад, дабы избежать ее вероятной атаки, случись ей его заметить, Слоан направился к фактории. Вот ведь еще головная боль! Он держал несколько отделов в фактории, чтобы у людей было самое необходимое, но сам не смог бы сидеть там постоянно. А теперь, когда магазин целый день работал и без него, Толботт не хотел обходить его вниманием. Он вложил чертову уйму денег в оборудование по настоянию младшей сестры Саманты.
Двойняшки уже были здесь. Видимо, вон ту, за прилавком, зовут Гарриет, поскольку именно Гарриет занималась магазином. Никаких других отличий от сестры не было.
– Я думал, вы печете пирога, – коротко бросил он, заходя за столик, который служил кассой и на который сейчас были навалены тряпки. Толботт вовсе не хотел грубить, он просто не ожидал увидеть такую картину.