– Говорят, у голландских моряков даже существует своеобразный девиз. Я слышала, как на корабле шутили:
Больше джина и вина,
а иначе нам хана!
– Ты не так далека от истины. Компания знает, что делает. Если лишить мужчин джина, они быстро переключатся на мускатный чай и пропьют всю прибыль. Известно, что на этой почве иногда даже возникают бунты: экипаж бросает работать и только тем и занимается, что выжимает эфирные масла и хлещет чай до конца рейса. Когда корабль приходит в родной порт, в трюме у него пусто.
Судя по всему, изысканное питье слабо действовало на Питера, хотя, возможно, именно благодаря ему он стал таким словоохотливым. Аннелиза тоже отважилась сделать глоток. Сначала она почувствовала приятный слабый вкус муската, потом ее язык словно обожгло и она поморщилась.
– Я предупреждал, к этому надо сперва привыкнуть. Съешь что-нибудь. – Питер жестом показал на изобилие закусок. – Мы называем это рисовый стол, так как все блюда приготовлены из риса. Уверен, раньше ты их никогда не пробовала.
– Никогда, – подтвердила Аннелиза.
– Вообще-то мы все здесь консерваторы – в нас слишком сильна приверженность традициям. Мы требуем, чтобы нам готовили только голландские блюда. – Он кивнул в сторону знакомой ей пищи в центре стола. – Но Хильда при всей своей любви к нашей кухне убедила меня расширить рацион, и я очень доволен, что она сделала это.
– Я тоже постараюсь сделать вам приятное и освоить какие-нибудь новые блюда…
– Пустая затея. Хильда за много лет разработала меню на четырнадцать дней. Замечательное меню, и главное – оно идеально подходит для моего пищеварения. Я не вижу никакой надобности менять его.
– Как скажете, – покорно согласилась Аннелиза.
Хотендорф потягивал свой чай и, по-видимому, оставался совершенно равнодушным к тревогам жены. С каждым упоминанием об усопшей Хильде Аннелиза чувствовала, что она все глубже и глубже погружается в пучину, из которой ей никогда не выбраться. Она посмотрела на свой чай, схватила чашку и залпом выпила горячую жидкость. Перспектива опьянения и забытья вдруг показалась ей очень заманчивой.
– Это тоже рис, – спокойно продолжал Питер, показывая на необычайно странное блюдо, представлявшее собой горку клейких белесоватых зерен. – У нас в Нидерландах не едят риса, а здесь, на островах, это основная пища, и она нравится мне все больше и больше. Положи себе немного на тарелку.
Аннелиза послушно выполнила приказание, а слуга тем временем вновь наполнил ее чашку мускатным чаем. Непривлекательная тестообразная масса не вызывала аппетита, поэтому она снова и снова прикладывалась к чашке с чаем.