– Зачем они делают это? – спросила Аннелиза. – В чем она провинилась?
– Ни в чем. Вероятно, он просто хочет вернуться на родину.
Увидев удивленный взгляд Аннелизы, Питер пояснил:
– Китайские рабочие нередко женятся на туземках, а когда приходит время возвращаться домой, эти жены становятся им не нужны, так же как дети женского пола. Они забирают с собой в Китай только сыновей.
Аннелиза была потрясена. Замужество представлялось ей той гаванью, тем прибежищем, где женщина обретает надежную защиту в лице супруга. Однако голландцы, в том числе Питер, похоже, вполне терпимо относились к подобному варварству.
– Он правильно делает, что привязывает ее к этому столбу, – продолжал Питер. – Это для ее же блага. По крайней мере она будет видеть, как уезжают муж и сыновья, но не сможет броситься в воду. Эти женщины, на свою беду, на редкость импульсивны. Не так давно один человек не сумел остановить свою жену, и она поплыла за ним и четырьмя своими сыновьями. Через несколько дней ее тело прибило к берегу.
По-видимому, не только Питера, но и всех остальных мало волновало то, что происходило возле столба. Толпа пребывала в праздничном настроении. Дети шныряли под ногами у взрослых, выражая пронзительным визгом свой восторг; девушки, собравшись стайками, с берега махали приближавшемуся большому судну и ждали, когда мужчины начнут пересаживаться в маленькие лодки.
Аннелиза слегка прищурилась, пытаясь разобрать надпись на корабле. «Доблестная Елизавета». Такое имя могло означать только одно – это был британский корабль. У нее учащенно забилось сердце. В воздухе поплыла сладкозвучная мелодия, когда-то звучавшая и в ознаменование прибытия «Острова сокровищ». Девушки принялись танцевать, приветствуя корабль, и ни одной из них не приходило в голову, что может настать тот день, когда она окажется привязанной к столбу и будет оплакивать любимого мужа и детей, уплывающих в море, чтобы никогда не вернуться.
Предавшись этим мыслям, Аннелиза инстинктивно схватилась за живот. Если у нее отнимут ребенка, она этого не вынесет!
Заметив ее движение, Питер чуть заметно усмехнулся:
– Ты и не представляешь, на что способен ради сыновей даже самый благородный мужчина.
Что означали его слова? Было ли это предостережением или всего лишь напоминанием о том, как сильно она от него зависела? По-видимому, для любой женщины, имевшей такого мужа, это было непраздным вопросом, и тут уже не имело значения, жила ли она в центре голландской цивилизации или на другом конце света, среди буйной, благоухающей растительности тропических островов.