– Занятно. Так вы не забыли, что я тогда говорил. Но помните ли вы так же хорошо еще что-нибудь?
Де Грот, главный гость на этом празднике, явно затруднялся в понимании их приглушенной пикировки. Он наклонился вперед и с видом человека, тщетно пытающегося уловить смысл чужого разговора, повторял лишь:
– Занятно? Вот как?
– Извините, что мы так тараторим. – Аннелиза сердито покосилась на Майкла. – Это мое упущение. Я обязана была напоминать джентльменам, чтобы они говорили помедленнее и чуть громче. Каждый должен понимать беседу и получать удовольствие от участия в ней, – произнесла она тоном образцовой учительницы.
– О, лично я очень даже получаю, – пробормотал Майкл. – Слава Богу, у тебя немного порозовели щеки, а то я уже отчаялся снова увидеть на них румянец.
Казалось, Майкл полностью забыл, где он находится, и теперь вел себя бесстыдно и вызывающе. Он отпивал воду из ее бокала и ставил его обратно таким образом, что с какой бы стороны она его ни брала, ее губы должны были касаться тех же самых мест, которых касался он.
– Зачем ты это делаешь? – шепотом спросила Аннелиза.
– Затем, что не могу видеть тебя такой церемонной и правильной. Я ведь знаю, что внутри ты полна огня. Прежде чем уйти, я хочу увидеть тебя радостной, хочу навсегда запомнить, что ты счастлива.
– Я очень счастлива.
– Улыбнись, докажи мне это.
– Улыбнись! Улыбка. – Де Грот довольно заулыбался и приложил к губам оба указательных пальца.
Майкл ответил ему тем же. Глядя на них, можно было подумать, что общаются два закадычных друга.
– Тебе не кажется, что столь пышная юбка вполне может скрыть твое грехопадение? – неожиданно спросил Майкл.
– Откуда такой странный вопрос? – удивилась Аннелиза.
– Ничуть не странный. Представь себе, что складки твоей юбки будут лежать у меня на брюках. Тогда шелк и шерсть будут совершать постыдное прелюбодеяние прямо под носом у этих порядочных граждан. Разве нет? – Он замолчал, выжидая. Переместив ногу, Аннелиза, к своему ужасу, почувствовала, как Майкл захватил ее юбки и подсунул себе под бедро. – Вы немного переволновались, госпожа. Выпейте воды.
В эту минуту она думала только о том, что на ее бокале были отпечатки его губ. Когда Аннелиза дотронулась до края языком, чтобы подхватить капельку, Майкл не выдержал и, с шумом вдохнув воздух, пробормотал:
– Уделите внимание влаге, госпожа. Я пью воду – вы пьете воду. Она пополняет жизненную силу наших тел. Мы можем взывать к ней, чтобы она помогла нам остудить нашу кожу и утолить жажду.
Де Грот одобрительно кивнул и глубокомысленно произнес: