– У меня есть обязательства перед компанией – вот почему я вынужден действовать жестко. Мне нужна информация. Если она может принести пользу, я не остановлюсь ни перед чем. А вам, видимо, не хватает решительности. Это меня удручает. – Убежденность в собственной правоте только что не капала у него с губ. – Между прочим, напрасно он так себя ведет. Когда мы доставим его на Амбоину, там с ним еще не то сделают. Хотя, как вы справедливо заметили, возможно, он действительно толком не понимает, в чем его обвиняют и что ему грозит. Необходимо, чтобы с ним поговорил человек, владеющий английским.
Снова наступило молчание. Фербек с ухмылкой пощипывал усы, краем глаза посматривая на девушку, всем своим видом показывая, что ждет уступки. По мере того как он говорил, Аннелиза все больше испытывала раздражение от собственной беспомощности. Фербек, приятный в общении, всегда вызывавший в ней только симпатию, оказался человеком хитрым, неискренним и склонным к махинациям. Чтоб им всем провалиться! Ни одна нация не имела таких мужчин. Только голландцы умели с такой необыкновенной ловкостью оборачивать присущее женщине послушание против нее самой. Правда, лично она в этом отношении всегда была начеку – в противном случае судьба уготовила бы ей роль прислужницы на всю жизнь. Не один, так другой обязательно помыкал бы ею.
– Вы добавите ему воды, если я поговорю с ним? – наконец спросила она охрипшим голосом.
– Он будет получать дневной рацион, как и любой другой на корабле.
– И вы не станете снова избивать его?
– А это уж, дорогая госпожа, будет зависеть от вас, точнее, от того, чего вы добьетесь.
Аннелиза подняла голову, в глазах у нее вспыхнули презрение и вызов. Однако ее воинственный настрой, казалось, только еще больше позабавил капитана. Теперь он был уверен, что она у него в руках.
– Поймите же, это обыкновенный преступник. Вы проявляете о нем трогательную заботу – браво! Но на самом деле он этого не заслужил. И не стоит так себя терзать.
Определенно, капитан начал входить во вкус игры, которую она затеяла по неосторожности. Аннелиза вспомнила, как постоянно смиряла себя ее мать, когда над ней издевались директора компании. Пока она размышляла, под ногами возникла легкая вибрация, вероятно, от качки. Или, может быть, едва ощутимые колебания исходили от пленника, по-прежнему не желающего подчиняться, отказывающегося оставаться тихим и незаметным?
Аннелиза распрямила спину. Нет, она не будет до конца дней своих кланяться перед мужчинами и заставлять себя вечно молчать, лишь бы не вызвать их неодобрения.