На улице было зябко, моросил дождь. Иногда солнце пробивалось сквозь тучи, и тогда все вокруг поблескивало, словно город был накрыт целлофаном. Альберт стоял под козырьком автобусной остановки и смотрел сквозь стекло кафе на светловолосую девушку, которая с удовольствием пила горячий кофе, изредка поглядывая на часы. Альберт знал, что девушку зовут Настей. Ему нравились ее большие серые глаза, нравилось, как она откидывает челку со лба и проводит по губам кончиком языка, когда волнуется.
Он ходил за ней с самого утра, неутомимый и незаметный. Их встреча один на один должна стать чем-то особенным для него, а уж для нее и подавно. Альберт сдержанно улыбнулся, представляя, что будет, когда она все поймет. Как полыхнет ужас в ее глазах. Он поцелует ее в губы. Ради этого алого выдоха безумия он готов ждать вечность. Нет, все же не вечность — максимум несколько дней. Или часов. Нет-нет, еще рано думать о награде, можно разнервничаться и испортить дело. Надо сдержать себя. Уж что Альберт умел делать, так это до поры до времени сдерживать порывы. Как там говорила его полоумная мамочка? Терпение умножает силу. Так оно и есть.
Девушка вышла из кафе и хотела поймать такси, но потом раздумала и пошла пешком вниз по улице, не обращая внимания на изморось. У нее были густые длинные волосы, лежавшие поверх плаща. Через минуту дождь уже оплел их тяжелыми серебристыми нитями. Альберт двинулся следом, стараясь слиться с толпой — белокурая голова служила ему ориентиром. Когда он приостановился, закуривая, то услышал впереди восклицания и смех. Судя по всему, его Настя встретила какую-то давнюю любимую подружку. Они держали друг друга за руки и восторженно щебетали.
Альберт придвинулся ближе. Неподалеку стоял киоск, и он сделал вид, что разглядывает журналы. Глянцевые люди, едва отведавшие славы, следили за ним с обложек жестокими глазами победителей. Они думали, что вырывают у мира его сокровища, ни минуты не веря, что тот раздерет их в клочья. Альберт фыркнул в чью-то улыбку. Эти идиоты ничего не знали о чистом удовольствии. О нем знал только он.
Вторая девушка оказалась брюнеткой. Брюнеток он не любил. Они были смуглыми и гибкими — ускользающими. Или целиком состояли из острых углов. Ему не нравилась их скрытая сила и рысья чуткость. Эту звали Кариной. У нее было длинное тонкое лицо и черные волосы, похожие на конскую гриву. Альберту вдруг захотелось узнать, что она говорит. Он повернулся и впился взглядом в ее губы.
— Знаешь, когда меня отправили сюда в командировку, я сразу подумала, что смогу повидать тебя. Собиралась вечером звонить. Просто невероятно, что мы встретились вот так, на улице.