— Вернись, мальчик. Прошу тебя, не умирай. — Вампир говорил на торойзэне, но Жерар понял — сам молил о том же.
У Слава дрогнули ресницы, черты лица обрели чёткость, исчезла мертвенная бледность.
— Слав, — рванулся к нему Жерар, но вампир отодвинул толстяка как ребёнка.
— Не лезь. Не видишь что ли, ожоги у него и рёбра сломаны. Залечу, вот тогда и обнимайтесь.
Вампир бережно уложил Слава на диван, достал из внутреннего кармана пиджака дрилг — кинжал с небольшим узким лезвием, срезал полуобгорелые куртку и свитер. Жерар увидел синяки и ожоги, сдавленно застонал. Вампир принялся выплетать заклятья, шептать заклинания. Вампирская целительная волшба гораздо слабее эльфийской, но и с ней уже к утру от ожогов не останется и следа. Срастутся и поломанные рёбра.
— Теперь он будет спать. — Вампир убрал дрилг. — Час, два, полчаса — техносторонцев я плохо знаю. У тебя пальто есть?
— Куртка.
— Давай. — Вампир аккуратно укрыл Слава. Оглянулся, увидел разбросанные детали кровозаборника, поманил к себе пальцами — колба и насадка влетели в ладони. Вампир очистил их вспышкой белого пламени, собрал кровозаборник, убрал в кошель, спрятал в карман — спокойно и неторопливо, словно ничего не произошло.
И тут Жерар понял — он в одной комнате с упырём! Да ещё и белокрылым!
Вампир едва заметно усмехнулся, пошёл к выходу. В дверях обернулся.
— Как проснётся, подогрей красное вино с водой, напои. Две трети стакана вина, треть — воды.
Упырь ушел. Жерар посмотрел на Слава. Сын спал глубоко и крепко, сном исцеления.
Вампира Жерар догнал уже на площади, у поворота на улицу Святой Маргариты. Вампир собирался открыть дверцу светло-серой машины со знаками латирисского дома — довольно старой, такие держат для незначительных казённых разъездов по принципу «бегает ещё и ладно».
— Господин, — Жерар схватил его руку, поцеловал, — благодарю вас. Я должник ваш, господин, — опять склонился к руке вампира Жерар.
— Нет, — высвободил руку вампир. — Помогал я Славяну, а не вам, мсье Дюбуа. — И холодно, твёрдо посмотрел в глаза Жерару, взглядом выстроил непробиваемую стену. — А Славян моим должником не будет никогда. Что бы мне ни посчастливилось для него сделать. И лучше бы никогда больше такого «везения» у меня не было.
— Но… — растерялся Жерар, недоумённо оглядел вампира. И только сейчас заметил рыжие волосы, стянутые на затылке тёмно-синей, в тон костюму, шёлковой лентой в короткий хвост. Ошарашено посмотрел на латирисские знаки машины, на вампира. — Повелитель Доминик…
— Чёртов мальчишка! — взревел правитель Латирисы и побежал обратно в дом.