Слишком много подозреваемых (Гэри) - страница 5

– Давайте не отвлекаться на глобальные проблемы, – остановил его председатель. – У нас лишь один вопрос, который требует обсуждения, – прием Генри и Луизы Льюис в клуб. Все остальное вне компетенции нашей комиссии.

– Конфликт по поводу Генри – лишь пример того, до чего мы докатились с нашим глупым, высокомерным изоляционизмом. Мы отвергаем всех, кто хоть сколько-нибудь не похож на нас. Мы тупо не признаем существования иных миров, хотя их, между прочим, создал тот же господь, что и нас.

Выслушав эту тираду Джорджа, Уоллес согласно кивнул. Даже Гейл, которая сознательно сторонилась всякой политики, понимала, насколько узок круг тех, чей социальный статус позволял им удостоиться чести быть принятыми в клуб «Фейр-Лаун», и как это неперспективно для будущего клуба. Редко, но случалось, что она испытывала угрызения совести, когда отказывали в приеме людям, лично ей симпатичным и весьма, с ее точки зрения, достойным.

А все лишь якобы из-за того, что они заняты в индустрии развлечения, что, как она знала, служило фиговым листком, прикрывающим ради приличия истинную причину отказа, а именно тот факт, что эти люди были евреями. Впрочем, Гейл искренне старалась убедить себя, что какие-то перемены все-таки происходят в последнее десятилетие. Несколько отпрысков католиков во втором поколении посещали занятия в детской теннисной школе. Одну азиатку, бывшую фотомодель, вышедшую замуж за члена клуба, тоже допустили в святая святых. Разве это не прогресс?

Совесть Гейл успокаивало еще и то, что список членов клуба вполне соответствовал демографическому состоянию данного района. Саутгемптон, расположенный в девяноста милях от Нью-Йорка, давно стал резиденцией воротил с Уолл-стрит и их семей. Большей частью они селились на территории, окружающей клуб на пространстве в несколько квадратных миль между южным отрезком шоссе Монтаук и Атлантическим побережьем.

Гейл обставляла и декорировала эти дома, которые непременно имели романтические названия – «На взморье», «Жемчужный прибой», «Край земли», «Семь кленов». В каждом из домов было не менее двенадцати спален, мраморные портики и колоннады, вырастающие прямо из идеально ровного, будто подвергнутого маникюру, газона. Это были люди, которые предпочитали называть комнаты в своих домах «большими» и «малыми» залами, «верхними» и «нижними» гостиными, «буфетными», «солярием» и т. д. По внутреннему телефону поддерживалась связь с гостевыми домиками, с бассейнами, с отдельным крылом дома, предназначенным для младшего поколения. Редко кто из этих «хозяев жизни» сам готовил себе еду, и уж никто никогда не убирал за собой. Они же и составляли в основном контингент клуба «Фейр-Лаун». Клубные автостоянки, как и подъездные дорожки к особнякам, были заставлены исключительно машинами престижнейших марок.