Ему казалось, что эти самые слова он произнес как будто вчера. Он не стал ее расспрашивать и вникать в ее проблемы. Он не поинтересовался, почему она достигла «высшей точки» и теперь падает вниз. Ребекка окончила колледж и специализировалась по английской литературе. Постоянной работы на этом поприще она, естественно, не получила, но приобрела «колющихся» друзей. Пока Ребекка не вошла в «ненормальное» состояние, она просила брата помочь ей избавиться от зависимости и от унизительной необходимости таскать ящики в овощной лавке прямо напротив родительского дома за стоимость укола в день. А он чувствовал себя сытым по горло ее проблемами и ее дурно пахнущими дружками.
«Попроси свою Пенни дать мне возможность работать в ее благотворительных акциях, или позволь мне прислуживать ей. Разве ей не нужна помощь?»
«Мы держим одну горничную, вторая нам не нужна».
«Я смогла бы работать в «Пратт Кэпитал». Я могу работать курьером, «рекламным бутербродом»…»
Как жалобно, пронзительно и тонко звучал ее голос! Но Майлз не мог даже представить, что его сестра вдруг появится в стенах этого здания, где ему самому надо заботиться о том, как бы удержаться на нагретом уже своей задницей теплом месте. Майлз боялся познакомить Ричарда Пратта со своей сестрицей, а уж тем более протежировать ее. Вообразить, что его сестра-наркоманка будет вышагивать, спотыкаясь на высоких каблуках, по мраморному полу вестибюля главного офиса с папкой, из которой вываливаются деловые документы, а ей это все равно, потому что она под кайфом, было немыслимо.
«Послушай, Ребекка. Мне пора на работу».
«Что ты мне ответишь?»
«Нет», – сказал он тогда, и это было последнее слово, услышанное Ребеккой от брата в ее так рано оборвавшейся жизни.
Через сутки, в полдень, тело Ребекки Адлер обнаружил полицейский патруль между мусорными контейнерами на 94-й улице, неподалеку от дома, где она раньше проживала и откуда ее выселили. Она умерла от нескольких ножевых ранений в грудь, умерла от потери крови. Медальон с детской фотографией брата, который она всегда носила на шее, и любимый браслет от Картье, подарок отца к ее двадцатилетию, исчезли. Майлз помнил, что золотой браслет словно врос в ее нежную кожу. Она с ним никогда не расставалась. Чтобы снять его, грабителю пришлось отрезать ей руку.
Получив известие о смерти Ребекки, Майлз, не предупредив ни секретаршу, ни шефа, покинул свое рабочее место в разгар делового дня, пробился сквозь пробки уличного движения к родительскому дому и просидел несколько часов рядом с безутешно рыдающей матерью.