– Что это? – взвизгнул он.
– Это миссис Ормондройд, – спокойно произнесла Тэлли. – Экономка. Судя по всему, она вернулась от своей сестры.
Оцепенев от ужаса, Сол смотрел на устрашающее лицо, к которому теперь добавились нейлоновый фартук и огромные отекшие ноги. Наконец, опомнившись, он принялся дрожащей рукой шарить в поисках сигареты.
– Обед через час, мисс Наталия. О… – Похожие на буравчики глаза миссис Ормондройд вспыхнули, заметив Тэлли, сидящую в кровати, натянув одеяло под подбородок, и Сола, даже не потрудившегося прикрыться. – Я и не заметила, что вы не одна. Прошу прощения.
Сол решил, что в ее голосе не было бы больше отвращения, если бы она застала Тэлли в постели вместе со своим отцом, братом и парой беглых каторжников в придачу.
Обед, по крайней мере, для Сола явился настоящим откровением. Неуверенно потыкав вилкой в быстро остывшую поверхность чего-то, похожего на котлету, он попробовал разрезать ее ножом, но она не поддалась. Сол нахмурился. Он ненавидел пережаренное мясо, предпочитая его с кровью. В крайнем случае сыроватым.
– В чем дело? – спросила Тэлли, с трудом различив недовольное выражение его лица в ледяном полумраке обеденного зала.
– Котлета холодная, – пожаловался Сол.
Ему пришлось кричать дважды, прежде чем Тэлли, сидевшая на противоположном конце бескрайнего стола, его услышала. Внезапно до него дошло, почему у потомственной аристократии, как правило, такие громкие голоса. В противном случае разговор за трапезой был бы просто невозможен.
Тэлли вздохнула. Ну как ему объяснить, что еда попадает в обеденный зал уже остывшей? Длинная дорога по коридорам, пронизанным ледяными сквозняками, означала, что только холодные блюда достигали стола в съедобном состоянии. За долгие столетия повара «Маллионза» отточили меню до совершенства методом проб и ошибок (по крайней мере, так это казалось тем, кому приходилось есть то, что они готовили), оставив в нем те считанные блюда, что лучше всего переносили неблагоприятные условия. Их оказалось всего два.
Одним из них был коричневый виндзорский суп, уже подававшийся сегодня на стол; Сол моментально окрестил его «первобытным супом». Вторым были котлеты, которые он с изумленным видом разглядывал сейчас.
Сол растерянно смотрел на кусок мяса, остров, окруженный морем густой жирной жижи. Тарелка из потемневшего металла вряд ли придавала котлете более аппетитный вид. Отодвинув ее от себя, Сол заметил на ребре тарелки какие-то буквы. Он склонился поближе, ломая глаза в полумраке.
– Тэлли, – наконец спросил он, – эти тарелки из серебра?