– А ты, как всегда, выглядишь великолепно, – сказала Джейн.
Она испытывала смешанное чувство удивления, облегчения и признательности. Не говоря о вожделении. Ее мысли лихорадочно заработали, ища какую-нибудь нейтральную территорию, откуда можно будет попытаться подтолкнуть Марка пригласить ее на ужин.
– А ты сегодня просто восхитительна.
Марк снова бросил оценивающий взгляд на вырез платья. Джейн, не зная, обратился ли он к ней или к ее груди, глупо улыбнулась. Можно считать, этот вечер у нее в кармане. Она уже собралась завести разговор о ресторанах, но, едва раскрыв рот, заметила, что взгляд Марка, устремившись поверх ее головы, остановился на ком-то у нее за спиной.
– Марк, дорогой, – послышался до боли знакомый голос. – Вот ты где, гадкий мальчишка. А я везде тебя ищу.
Джейн в ужасе застыла. Шампань! Каким образом? Она же должна быть за тысячи миль отсюда, в Нью-Йорке! Как она сюда попала? Джейн не хотела ее видеть. Одна только мысль о том, что Шампань представилась прекрасная возможность рассмотреть вблизи ее закрытые лопатки и родинки, склонила чашу весов. Джейн обернулась.
Шампань еще никогда не выглядела так прекрасно. Ее светло-золотистые волосы струились на хрупкие плечи. Острые скулы алели чуть заметным румянцем, а соски проступали сквозь складки легкого платья от «Вояж», будто выдвинутая из тюбиков губная помада. Сверкающие зеленые глаза двумя прожекторами прошлись по Джейн с ног до головы. Шампань протянула холодную руку, унизанную массивными кольцами. Ее запястье было настолько тонким, что совпадало с диаметром циферблата часов «Картье». Браслета совсем не было видно.
– Кажется, мы с вами незнакомы, – ледяным голосом произнесла Шампань.
– Нет, мы уже встречались, – смело заявила Джейн. – Я Джейн из журнала «Шик».
Шестиместные губы Шампань раздвинулись от изумления.
– Что ж, должна сказать, ты хорошо отскоблилась, – снисходительно признала она, бесцеремонно разглядывая платье Джейн. – Я его мерила, – мило добавила она. – Но на мне оно смотрелось дешевым и вульгарным.
Шампань помолчала.
– А тебе идет.
Джейн до боли стиснула ножку бокала с шампанским. Как ей хотелось выплеснуть содержимое в это надменное лицо! Но она сказала:
– Разве ты не должна быть в Нью-Йорке? Со своим режиссером?
– В конце концов мы полетели вместе, – пролаяла Шампань. – Обсуждали будущий фильм в самолете. – Она потянулась к подносу. – Ой! Какая жалость. До чего же я неловкая. Я так сожалею!
Джейн ощутила на груди что-то горячее и липкое. Цыпленок в остром соусе, соскользнув с тарелки, свалился прямо в вырез платья. По девственно чистому кремовому атласу быстро расползлось жирное ярко-оранжевое пятно. Джейн ахнула, чувствуя, как теплая ароматная жижа струится по ложбинке на груди. У нее мелькнула мысль расквитаться с Шампань, оглушив ее бутылкой шампанского. Она не сомневалась, что та умышленно вывалила на нее цыпленка. Прижимая руки к груди, Джейн стала пробираться сквозь толпу к двери, не обращая внимания на крики Марка. Выскочив на улицу, она тотчас же прыгнула в такси, думая только о том, как поскорее добраться до дома и переодеться. Да, она действительно собиралась снять с себя платье, но не при таких обстоятельствах. Вот уж действительно, вечер получился горячим и острым, но сейчас Джейн было очень холодно.