Знаток и ценитель национального литературного богатства, Ф. Уэлдон погружает свою книгу в атмосферу современной сказки, не скрывая приверженности именно диккенсовской традиции рождественского рассказа, своего рода эталону этого жанра. Последователями Диккенса творчески освоены многие черты его рассказов на Рождество, но, похоже, Ф. Уэлдон особенно близка та, что проницательно охарактеризована Б. Пастернаком в стихотворении «Январь 1919 года», – это жизнелюбие, жизнеутверждающая сила диккенсовского вымысла, способного «прогнать» не только чувства тоски и одиночества, но даже мысли о самоубийстве:
Тот год! Как часто у окна
Нашептывал мне, старый: «Выкинься».
А этот, новый, все прогнал
Рождественскою сказкой Диккенса.
Ф. Уэлдон умело и бережно вводит в текст романа многочисленные аллюзии из Диккенса. Есть в нем крошка Нелл, такая же кроткая, такая же не по-детски стойкая в подбрасываемых судьбой испытаниях, как и крошка Нелл из «Лавки древностей»; есть в нем и жуткий, прописанный в диккенсовских тонах приют для детей-сирот на Истлейкских болотах, где «смешались запах капусты, дезинфекции и человеческого отчаяния»; есть и диккенсовского типа злодеи – Эрик Блоттон, специалист по похищению детей, «запойный куряка» с глазами убийцы, и придурковатый Хорес, которого в жизни по-настоящему интересует лишь игра в железную дорогу, но никак не судьба бедных сирот, и заклинатель сил зла, наводящий на людей порчу отец Маккромби, и прочие изображенные Уэлдон злодеи-гротески, блестящее подтверждение ее мастерства пастиша.
Однако самое главное свойство святочного рассказа, унаследованное Уэлдон от Диккенса, – это юмор. В романе присутствуют не просто веселье, насмешливость, но симпатия к изображаемым вещам, то добродушие, которое подано незаметно, естественно, лишено сентиментальной вымученной чувствительности. Остроумная рассказчица уэлдоновской истории непрерывно над кем-нибудь подтрунивает, неизменно отмечает комическую сторону изображаемого явления, слабости тех или иных действующих лиц. Юмористический подход, смех, шутка снимают возможность какой-либо идеализации людей и событий. Использование романисткой добродушного, в духе Диккенса, юмора способствует смягчению мрачных, далеких от совершенства явлений жизни. Хорошие стороны обнаруживаются даже у таких персонажей, как Анджи, эксцентричной и капризной богачки, которая разбила брак родителей Нелл и использовала свое богатство и влияние на то, чтобы жульничать и интриговать. Уэлдон вполне сознательно пытается сгладить юмором несовершенства жизни, даровать надежду на торжество добра в, казалось бы, безвыходных ситуациях, когда, как писал Диккенс, «действительность слишком настойчиво навязывается нам». Наиболее емко уэлдоновское кредо выражено на одной из последних страниц книги – «мы не должны освистывать злодея», «мы все – единая плоть, единая семья. Мы одна-единая личность с миллионами лиц».