– Кто побеждает? – спросил Люсю Ильдар, прервав таким образом ставшее со стороны подозрительным молчание.
Люся в ответ лишь передернула изящными плечиками.
– Побеждает дружба, – ответил за Люсю Рейн.
– Все побеждает и побеждает, сколько помню себя, все время побеждает, – философским тоном отозвался Ильдар. – И все никак не победит, – перефразировал он киношного Бармалея из известной комедии.
– Время! – кивнула Люся, в один миг убрав мобильник и осушив бокал минеральной.
– В самом деле, – кивнул Рейн.
Ильдар отхлебнул немного из своего стакана. На какое-то время задумался, не торопясь с дальнейшими решениями. И вновь зазвучал в его памяти страшный голос, точно живое появилось перед глазами лицо, которое таковым назвать было весьма проблематично.
– Захочу, ты, Ильдар, ползать будешь и умолять, чтобы тебе веревочку дали или кусок стекла… Чтобы повеситься или вены перерезать.
О, если бы были свободны руки. Хотя бы одна рука или нога! Удар пальцами в эти темные провалы, именуемые глазами, и беспредельщик сам заорет благим матом. А ногой Ильдар способен был бы разбить Гусаку коленную чашечку, самого поставить на колени и тут же добить ударом в висок. Но нет, ремни накрепко сковывали кисти рук Ильдара. И вдруг в тюремную камеру постучали. Вова отвлекся, что-то выслушал, затем дверь отворилась, и в камеру вошли трое сотрудников СИЗО. Дважды они ударили Ильдара дубинкой, потом развязали ноги и в быстром темпе увели из камеры.
– Отпускаю я тебя. Мог ОПУСТИТЬ, но вот почему-то решил ОТПУСТИТЬ. Надеюсь, не забудешь нашу встречу? – услышал он уже в коридоре прощальные слова Вовы.
Позже, уже выйдя из СИЗО, Ильдар узнал, что это отнюдь не Вова смилостивился, а один из влиятельных авторитетов и Ильдаровых друзей сумел выйти на кума, начальника оперчасти СИЗО, и убедить его вырвать Ильдара из лап беспредельщиков. Кум, получив неплохой куш, решил, что с «синими» лучше отношений не осложнять. Выручил Ильдара и пресс-хату после прикрыл, переведя Гусакова в другой изолятор, от греха подальше. Тогда Ильдар, пожалуй, впервые в жизни почувствовал себя таким слабым и беспомощным. С его соратником, можно сказать другом, таким же авторитетом, как и Ильдар, расправились у него на глазах. И он не смог ничего сделать.
А они…
Они, эти беспредельщики, могли все! Позже Ильдар узнал о Директоре, на которого, собственно говоря, и работал Гусак! Директор ворочал наркотиками, прикрываясь вывеской некоей благотворительной организации. Одно время он был беспрепятственно вхож в Кремль, собирался протолкнуть закон о легализации наркотиков, в том числе тяжелых, но время это довольно быстро кончилось. Однако сам Директор не кончился! Некоторое время в телохранителях у Ильдара был парень, который, будучи прапорщиком, воевал в Чечне и попал в плен к полевому командиру, занимающемуся торговлей людьми. В один прекрасный день в зиндан вместе с чеченцами заявились трое гостей. Одного из них, маленького, усатого, с выпученными неприятными глазами, прапорщик узнал, так как пару раз видел по телевизору. Там карлик-усач вещал о демократических ценностях, правах человека и еще какой-то интеллигентской лабуде. Там же, в подвале-зиндане, карлик повел себя несколько по-иному. Кроме прапорщика, среди пленных был высокий средних лет майор инженерных войск и французский журналист. С французом Директор вежливо поздоровался и сразу увел его из зиндана. Позже Ильдар узнал, что похищение и освобождение Директор организовал на пару с тем полевым командиром, который имел и свою долю в директорском наркобизнесе. Выкуп же был получен от правительственных структур РФ. Уведя француза и вернувшись в зиндан, Директор ткнул пальцем в сторону пленного майора: