– Виктор, уже нужно играть… – пробормотал администратор, осознавая, что Блюминг будет метать гром и молнии, и первым достанется ему, молодому сотруднику коллектива.
– Через пятнадцать минут, – резко сказал Ильин и добавил редко употребляемую им матерную тираду.
Администратор вытер вспотевший лоб и отправился к Блюмингу.
– Вот урод, – не стесняясь в выражениях, произнес Игорь, когда услышал, в каком состоянии находится его бас-гитарист. – Пятнадцать минут?! Если Витька «развязался», то он там и вовсе сдохнуть может.
– Тогда надо «Скорую», – залепетал администратор.
– Скандала хочешь? Нас ни в одну приличную «точку» больше не позовут. Значит, так, минут через десять проверь, как он там. Если жив, отведи в гримерку и найди коньяк. Витьке от него всегда легчает. Ну а мы… Саша! – окликнул Блюминг одного из ответственных за звук и аппаратуру. – Ты ведь у нас тоже бас-гитарист, я слышал?
– По первому образованию, – отозвался Саша.
– Бери инструмент Ильина и на сцену. Сильно виртуозничать не надо, ты не Витя, – при этих словах Блюминг лишь вздохнул. – Поддерживай, как можешь, ритм-секцию. Сумеешь?
– Сумею, – ответил заметно ободрившийся Саша.
В руках у Валеры Касаткина был бубен со взрывчаткой. В кармане радиовзрыватель. Бубен должен оказаться в руках Груздева, дальше дело техники. Все просто и элементарно. В помещении туалета послышались шаги вошедшего, который насвистывал мелодию припева все того же «Прекрасного далеко». Валера тут же вышел из туалетной кабинки и увидел улыбающегося Ганса.
– Ну вот, свою главную задачу ты выполнил, – произнес Ганс, который был облачен в костюм официанта. – Давай сюда! – с этими словами Ганс забрал у Валеры бубен и радиовзрыватель.
– В чем дело, Ганс? – спросил Валера.
– Во-первых, заканчивай этот маскарад, – сказал Ганс. – Во-вторых, все изменилось, ты свое дело сделал, взрывчатку через металлоконтроль пронес. Теперь действовать буду я. Ты принимай свой обычный облик и иди в зал. Сядь где-нибудь за столик и жди конца представления.
– Ганс, я хочу знать…
– А я хочу, чтобы ты не задавал лишних вопросов, – обычно спокойный Ганс был сейчас, что называется, на взводе.
И голос у него металлический, не терпящий никаких возражений.
– Сдай чуть назад, Румын. – Ганс неожиданно усмехнулся и назвал Валеру дурацким прозвищем. – Все будет в порядке! И в рамках уголовного кодекса!
При последних словах Ганс ободряюще подмигнул Валере. Что это значило? Ганс отказался от первоначального плана ликвидации Рыжего? Что, что задумал этот непонятный и вместе с тем умный и грамотный профессионал?