– А у нас, знаешь, был сегодня, как говорит Верочка, прикол, – сообщила жена.
– Какой прикол? – несколько приободрился Калистратов.
– Верочка возвращалась из школы и увидела, что к дверной ручке кто-то изолентой прикрепил гранату.
– Чего?!
У Калистратова моментально улетучилось благодушное настроение. Однако жена не меняла шутливой интонации.
– Верочка сперва испугалась, а потом выяснилось, что граната игрушечная, из пластмассы. Вот она!
Супруга протянула майору пластмассовый муляж гранаты-лимонки.
– Верочка подозревает, что это знаки внимания одного мальчика.
«А может быть, девочки? Балерины недоделанной!» – хороводом завертелись мысли в голове у майора, но он сумел взять себя в руки и с деланой улыбкой выдавил из себя:
– Верочка… Она где сейчас?
– Ты забыл? У нее сегодня вечерние занятия в музыкальной школе.
– Вот видишь, с этой работой совсем замотался… Скажи ей, чтобы больше никогда не трогала гранаты, даже игрушечные.
«Может, и в самом деле мальчик!» – успокоил самого себя майор. Затем Калистратов прошел в комнату, закрыл дверь и рухнул на диван. Он оказался даже не между двух, а между, как минимум, четырех огней. Ганс, ловкий мерзавец, вышедший в дамки и претендующий на ферзя, Директор, Вова-беспредельщик и его отморозь, плюс Ольга Ларионова, плюс собственное руководство (это уже пятый костерчик!)…
– Подойди к телефону! – послышался из коридора голос жены.
Чертова служба, придется подойти. Вообще самый идеальный вариант – лечь в госпиталь с каким-нибудь несовместимым с несением службы диагнозом. Но с каким? Может, какой-нибудь острый невроз с навязчивыми состояниями. Но ведь с подобным недугом могут и со службы выпереть. А кому он нужен вне службы?
– Здравствуй, Калистратов! – послышалось в трубке. – Узнаешь?
– Кто это? – нервно переспросил Блондин, услышав явно знакомый голос, но еще не определив, кому именно он принадлежит.
– Шаинский Леонид Григорьевич.
В самом деле… Это подполковник! Но как он мог узнать домашний телефон? И почему он на свободе?
– В следующий раз к твоей двери я прикреплю что-нибудь более солидное, – продолжил Леонид. – Или «Шмель»[14] к тебе в форточку влетит… Я же террорист! Могу все!
Калистратов был окончательно парализован. Реактивный невроз с тяжкими последствиями для психики ему, кажется, уже обеспечен. Блондин отказывался верить своим ушам… Но тут вдруг он вспомнил тюремный «кипеж», ЧП по первому номеру… Да, никаких галлюцинаций, с ним и в самом деле разговаривает оказавшийся на свободе Леонид Шаинский.
– Догадываюсь, что ты хочешь… Только вот я теперь не смогу отпустить твоего сына и его подругу под подписку о невыезде. Если бы ты не сбежал…