– Это «Скорая»?
– Да.
– Приезжайте немедленно, здесь драка!
– Но почему вы звоните в «Скорую»?
– Милиционер с пожарником дерется! И я не знаю, куда, кроме «Скорой», звонить.
Однако нам обоим тогда было не до анекдотов.
– Твоя гвардия? – угрюмо спросил ментовский командир.
Я кивнул. Мент хотел сказать что-то еще, но промолчал. Что тут говорить?! Командовать бесполезно, хоть горло сорви в густом шуме, криках «й-ая!» и матерщине, мы друг друга-то еле слышали.
– Матюгальник есть у тебя? – сообразив, что делать, спросил я.
– Есть, а толку-то? – пожал плечами командир ОМОНа.
Когда пошла такая пьянка, то и матюгальник не поможет. Их теперь и водометом вряд ли разольешь.
– Тащи! – Я тем не менее был непреклонен.
Мент хоть и был старше по званию, но команду мою выполнил. Притащил увесистый рупор-громкоговоритель на батарейках. Я молча взял его, откашлялся, а затем гаркнул что есть мочи:
– До-о-рогие рос-с-сия-не! – нараспев скандировал я, старательно имитируя голос тогдашнего Верховного главнокомандующего. – Предлагаю, понимаешь, немедленно прекратить драку и слушать обращение Верховного г-главнокомандующего!
Как ни странно, но бойцы перестали молотить друг дружку и замотали стрижеными головами в поисках Верховного.
– Отставить драку! – гаркнул я уже собственным командирским голосом. – ВДВ направо! ОМОН налево! Каждый топает на свою территорию! Выпить, понимаешь, не могут! – закончил я вновь голосом Верховного.
Бойцы выполнили команду, потопали на собственные территории, потирая ушибленные места. Многие весело матерились. Омоновский полковник забрал у меня матюгальник, одобрительно похлопав по плечу.
Такие вот были отношения между «эшелонами»…
Много чего было. В иное селение заходишь, делаешь предварительную проверку, а там чуть ли не в каждом подвале люди. Грязные, голодные, в рванье. Рабы. Для хозяйских надобностей и тяжелых работ приобретенные. Разных национальностей рабы, но больше всего русских. Вот так…
От воспоминаний меня оторвало то, что автобус неожиданно затормозил. А через мгновение в салон вошли ребята в камуфляжной форме. На голове у одного из них была высокая папаха и какой-то замысловатый орден почему-то на левой стороне груди. Остальные трое были одеты не менее живописно.
– Казачий патруль! Всем предъявить документы!
На границе Изгории и Солнцедарского края хозяйничали казаки. Что-то вроде добровольной народной дружины. Документы смотрели бегло, у женщин и мужчин пожилого возраста и вовсе не смотрели.
– Ты пойдешь с нами! – поравнявшись с Ходжаевым, сказал ему долговязый сюрреалистический казачок в импортных черных очках, высоченной папахе и со значком группы «Ария» на лацкане офицерского камуфляжа.