Мне ничего не оставалось, как выполнить приказ. Рука моя не дрогнула, и афганец не мучился… Я тоже, но вспоминать об этом первом «опыте» не люблю до сих пор. Главное было спасти женщин и пацана. Схема второй базы, по счастью, была известна Чабану не хуже первой. Медлить было нельзя. Предварительную разведку Яков Максимович провел лично, оценив на глаз, что ворота базы хлипковаты и их вполне можно взять на таран, не беспокоясь за карбюратор. За руль Чабан сел сам. Рядом поставил захваченный у моджахедов станковый пулемет…
Ворота и в самом деле удалось снести одним мощным ударом. Мы влетели во двор. Скоротечный бой с ошарашенными боевиками, и мы с Кентавром и Малышом оказываемся в так называемом штабном помещении. Его Чабан заранее обозначил на схеме, и мы нашли его быстро. Наставляем автоматы на находящихся там людей, в том числе на двух женщин. Не проходит и минуты, как к нам присоединяется Чабан. Все на том же дари успокаивает захваченных. Малыш (его армейская специальность – сапер-фортификатор) между тем быстренько минирует помещение и два входа. Я осторожно выглядываю за окно, стараясь при этом быть незамеченным. Выстрелов не слышно, все попрятались. Лишь четыре тела лежат неподвижно. Трое моджахедов и Факельщик, гвардии капитан Романенко. Я машинально думаю, что этот грязный истоптанный двор – последнее прибежище Леонида. Тело его мы забрать не сможем… Счет один к пяти. Прости, Факельщик. Отодвигаюсь от окна и оглядываю захваченных. Лицо одного знакомо – не последний человек в штабе моджахедов. Чабан что-то быстро написал на листе бумаги, выбрал одного из пленников, велел отнести тем, кто во дворе, за укрытиями.
– Придется ждать, – говорит нам Чабан. – По-моему, обмен эквивалентен.
Чабан не только боец, но и дипломат-переговорщик. Нам и в самом деле есть что менять. Я оглядываю женщин. На служанок, обслугу они не похожи. Явно жены или близкие родственницы верхушки. Чабан рассчитал все точно. Таких, по-наглому протаранивших ворота и рванувших прямиком в штаб, таких нас не ждали. Нас ждали с воздуха, окружив базу «стингерами». Возможно, ждали на броне или в качестве коварных мирных визитеров с белой тряпкой… Не прошло и десяти минут, как вернулся тот, которого мы отпустили с ультиматумом. Он заговорил по-русски, довольно чисто:
– Обмен будет… Но сначала отпусти наших женщин.
– Нет, бача,[6] – покачал головой Чабан.
– Тогда обмена не будет, – жмет костлявыми плечами «бача».
– Значит, придется взрывать… все и всех. Понимаешь, бача?
«Бача» лишь кивает и вновь уходит. На этот раз мы ждем его почти полчаса. Нас явно окружают, моджахеды хотят выиграть время, подготовить нам какую-то хитрую ловушку.