– Сидишь на диване и сиди! – проговорил он.
Середе ничего другого не оставалось, как вновь откинуться к спинке дивана.
– Они почему-то не доверяют этому Середе! – спустя некоторое время докладывал Стекольщику бывший приятель майора. – Или хотят доставить Абу Салиха лично Сладкову?
– Нет… – ответил Стекольщик. Немного помолчав, добавил: – Мне это очень не нравится. Их надо немедленно найти. Хоть из-под земли достать!
– Слушаюсь! – по-военному отозвался бывший приятель Середы.
Валентин Вечер, Артем Ходжаев, Рита и остальные
– Теперь меня убьют, – все тем же, абусалиховским, хриплым голосом произнес Артем. – И мою сестру убьют… И двух маленьких племянниц.
– Не бей на жалость, – мрачно ответил я. – Меня это мало волнует… Эль-Абу Салих. Если не расскажешь правды, первым трупом будешь ты. Прямо сейчас.
– Так получилось. Одним словом, когда я еще работал в театре «Козлиная песнь», ко мне после спектакля подошел один человек. Он сказал, что хочет предложить мне главную роль. Но не в пьесе и не в кинофильме. И сразу же предложил такой гонорар, который я бы не заработал и за двадцать лет работы в театре.
– Аплодисменты были? – вздохнул я.
Уловка была ясна. Если бы не Рита, этот комедиант отправился бы в Москву… За всем этим явно стоял кто-то очень умный, блестящий аналитик и практик подобных комбинаций. Сумел-таки сделать из актера-неудачника двойника Черного Генерала.
– А где настоящий Эль-Абу Салих? – продолжил я вопросы.
– Я ничего не знаю о нем. Он появлялся неожиданно, точно из ниоткуда, и…
– Уходил в никуда, – закончил я за Артема.
– Он звонил мне по спутниковому телефону. Говорил условную фразу. Это означало, что я должен был запереться в специальном потайном шкафчике. Такой был в спальне. И выйти оттуда я мог, лишь получив отбой по тому же спутниковому телефону. А Абу Салих действовал в это время в моем качестве.
– И вас никогда не путали?
– Нет. У настоящего было несколько пластических операций, седая борода. Мне вот тоже седины добавили, – дернул он своей бородой. – Голос одинаковый. Я почти месяц учился его хрипоте. Теперь говорю, точно собственным голосом. Еще у него была фраза: «Говори по-русски, я плохо понимаю». Я часто ее повторял.
– Ты знал, что тебя должны будут похитить? – спросил я.
Кажется, я начинал понимать логику нашего неизвестного противника. Артем с ответом не торопился. Шумно сглотнул, на лбу появилась испарина.
– Ведь знал, Артем, – продолжил я.
– Да, – кивнул он. – После того как меня доставят в Москву, я должен был сказать, что я настоящий Абу Салих. Моему хозяину это зачем-то очень нужно. Он мне целую инструкцию составил на этот счет.