– Кто это? – только и смог спросить Валера.
– Я тебя больше не оставлю, не брошу… – вдруг произношу я, крепко обняв его.
Только сейчас я замечаю, как покалечена его рука. Одного пальца нет совсем, у другого оторвана фаланга.
– Как же ты играешь? – изумляюсь я.
– Да вот так и играю, – отвечает он.
Телефонная трель. Хочется выкинуть его куда подальше, но я почему-то прикладываю аппарат к уху. Звучит женский голос. Суровый, казенный.
– Только что умер ваш друг.
– Какой друг? – вырывается у меня возглас.
– Вы знали его как пана Ветра… Он желал вам добра.
Я молчу. Женщина тоже молчит. Потом слышатся короткие гудки. Тем временем Райяна с заломленными руками уводят какие-то люди в штатском. Я подбегаю к ним.
– Этот мальчик не виноват, – произношу я. – Он влюблен в меня с самого детства, точнее, в фильмы с моим участием… Ревность.
– Разберемся, что за ревность. По счастью, ни в кого не попал, – откликаются штатские.
И мы наконец остаемся одни, остальные разбредаются по палатам.
– Мы действительно одни? – произносит Валера. – Даже не верится… Ты что-то сказала мне? Повтори, пожалуйста.
Я готова. Сейчас я снова скажу: «Я тебя больше не оставлю, мы будем вместе… Всегда!», но в опустевшем холле появляется представительный немолодой мужчина в белом халате, судя по всему, главврач.
– Петров, Валера! – говорит он. – Давайте в палату! С минуту на минуту прибудут гости из Кремля. Вам ведь должны вручить Орден Мужества, прямо в палате. Телекамеры уже установлены. А вы должны будете поблагодарить гостей и…
– Я помню, вы уже говорили, – вежливо перебивает главврача Валера. – У меня есть полторы минуты?
– Да, конечно! – кивает тот и, заметив меня, произносит: – А вы, госпожа актриса, должны стоять с букетом цветов… Где же букет?
– Не знаю, – пожимаю в ответ плечами.
– Сейчас! – главврач поспешно удаляется.
Достать за полторы минуты букет цветов – задача не из легких. Валера же совсем не торопится получать Орден Мужества из рук кремлевского гостя. Он обнимает меня забинтованными руками, прижимает к колючей больничной пижаме…
И я говорю моему седому певцу:
– Давай улетим?