Однако Гвоздь, Сова и Крюк домой не собирались. Обошли квартал и вернулись обратно к «Регате».
– Как ты думаешь, приедет сегодня чечен или нет? – спросил Сова.
– Кажется, вон его машина, – Гвоздь указал на припаркованный у обочины «Опель».
– Он точно один будет? – заволновался Крюк.
– Будет двое, оставим на завтра, – прошипел Сова.
– А какая разница? – хмыкнул Гвоздь. – Завалим обоих.
– Из одного ствола? – усмехнулся Сова. – Ты, наверное, Рэмбо.
На параллельной улице они оставили потрепанную «копейку», которую угнали час назад со двора, расположенного в пяти минутах езды от ресторана. Машина привлекла их отсутствием сигнализации. Откатив ее из-под фонаря, они не стали церемониться, а просто-напросто разбили ветровое стекло и открыли замок изнутри.
Прошло около получаса. В дверях появился Алу в сопровождении Тарана. С минуту о чем-то поговорив, они пожали друг другу руки, Таран вернулся обратно в ресторан, а чеченец направился к своей машине, на ходу достав брелок с ключами. Квакнул сигнализацией «Опель».
– Все, пора! – Костян хлопнул ладонью по спине Гвоздя. – Мы ждем в машине.
Гвоздь вышел на проезжую часть и, слегка пошатываясь, направился вдоль стоящих у тротуара автомобилей. Когда чеченец уселся за руль, Гвоздь оглянулся по сторонам и ускорил шаг, взявшись за рифленую рукоять «глока», прикрытого выпущенной поверх штанов рубашкой.
Алу повернул ключ зажигания, когда Гвоздь оказался напротив дверей. На приборную доску упала тень. Чеченец повернулся. Выхватив «глок», Гвоздь выстрелил. Вой сработавшей сигнализации сразу на нескольких припаркованных рядом машинах сбил его с толку. Он растерянно посмотрел в сторону входа в «Регату». Снаружи еще никого не было, но в окне фойе появился чей-то силуэт. Он перевел взгляд на Алу и, к своему удивлению и ужасу, увидел, как тот пытается открыть противоположную дверь. Уже ничего не соображая, он сделал шаг назад и принялся разряжать пистолет в чеченца. Только несколько сухих щелчков привели его в чувство. От входа уже ясно были слышны крики, но никто не бежал. Натянув рукав рубашки на руку, он открыл двери, забросил туда пистолет, затем вынул гранату, выдернул чеку и, кинув ее в салон, бросился прочь.
Взрыв и вспышка словно подтолкнули его в спину, придав сил. Он летел, не разбирая дороги, через чугунные ограждения, клумбы. Когда вбежал в переулок, сбавил скорость и обернулся. Крыша «Опеля» вздулась. Из разбитых окон валил дым, подсвеченный зловещими языками огня.
* * *
Было раннее утро, когда на тумбочке, стоящей в изголовье дивана, зазвонил телефон. Антон, не открывая глаз, взял трубку: