Ольга молча, придерживаясь правой рукой за стену, вошла в зал и сразу плюхнулась в кресло.
– Оленька, что ты наделала?! – с горечью проговорил Криворучко и опустился на диван, стоящий напротив. – У тебя муж офицер. У тебя есть мы, его боевые товарищи…
– Это не я. – Она отрешенно посмотрела на тарелку, стоящую прямо на полу, до краев наполненную окурками. – Это они…
Проследив за ее взглядом, он чертыхнулся:
– Кто они?
– Бандиты…
В дверь позвонили. Криворучко дал знак рукой оставаться Полынцевой на месте, а сам направился в прихожую.
На пороге оказался начальник особого отдела бригады подполковник Савин.
– Привет.
– Уже все знаешь?
– Так, в общих чертах.
– Зачем пожаловал?
– Где Полынцева? – оставив вопрос без внимания, спросил тот.
Криворучко глазами указал на вход в зал и знаками дал понять, что разговаривать с ней бесполезно.
– Тогда пойдем на кухню.
Врач, сняв камуфлированную куртку и оставшись в одной тельняшке, держа одной рукой малыша, другой помешивала ложкой манную кашу в кастрюльке на газовой плите.
– Наташа, ты еще долго? – заглянув ей через плечо, спросил особист.
– Уже все, ухожу.
Когда офицеры остались одни, Савин навалился спиной на стену и внимательно посмотрел на Криворучко:
– Зубова на этом не остановится. Не исключено, в доме есть подброшенный предмет, который послужит поводом отправить за решетку кого-то из членов этой семьи.
– Раз ты знаешь, кто творит этот беспредел…
– Нужны свидетельские показания, а не агентурные данные, это во-первых, а во-вторых, надо, чтобы Полынцева пришла в себя и собственноручно написала заявление. Тогда есть шанс прижать этих олигархов местного значения к стенке. В общем, так, – он открыл форточку и закурил, – сейчас здесь появятся мои оперуполномоченные и перероют все.
На лице Криворучко появилось недоумение.
– Если сюда придут опера из МВД, то, боюсь, мы окажемся в глупом положении, – пояснил свои слова Савин. – Это мы с тобой знаем положение дел. А им поступит анонимный звонок, будто по этому адресу килограмм тротила, и все. Зубова опасная женщина.
Вновь появилась начмед с пустой тарелкой:
– Разрешите, товарищ полковник?
– Заходи, Наташенька. – Криворучко тяжело вздохнул: – Ну, какое у тебя мнение?
– В нашем госпитале сейчас Полынцевой уже не смогут помочь. Она почти месяц плотно сидела на героине очень высокого качества. Все усугубляется психической травмой. Нужно немедленно везти в специализированную клинику. Ребенка я пока заберу к себе. У меня гостит сестра, так что все будет нормально.
* * *
Как только Магомед стал идти на поправку, его перевели в неврологическое отделение в специально оборудованную палату. Здесь он был один. Снаружи единственного окна была установлена решетка и металлическая сетка. Двери были из металлических прутьев, приваренных к массивному каркасу. В коридоре постоянно находился солдат, вооруженный автоматом. Туалет был тут же в палате. Двери на нем отсутствовали, и это позволяло караульному видеть его даже там.