«Вот вам и культурное обслуживание покупателей! – с досадой сказал по этому поводу Романычев на совещании в Горторге. – А ведь сейчас, как никогда, встает вопрос повышения деловой и политической квалификации продавцов… Были случаи, – понизив голос продолжал он, – когда люди, окончившие Плехановский институт, не могли ответить ни на один политический вопрос».
Работника горкома такое положение не могло не беспокоить. Мало того, что продавцы грубы, нечисты на руку, так еще и политически неграмотные. Более того: чем неграмотнее, тем грубее. С продавцами проводили политзанятия, им читали лекции на темы: «Ленин и Сталин в борьбе за партийность в марксистской философии», «Влияние коммунистического манифеста на развитие марксистского движения в России», «Ленин и Сталин о коммунистическом воспитании», «Борьба за единую демократическую Германию» и даже «Низкопоклонство перед Западом в советском литературоведении». (В стране шла борьба с космополитизмом.) Однако ничего на них не действовало, а самые несознательные продавщицы готовы были чистить картошку, лишь бы лекцию не слушать.
В начале 1948 года в некоторых продовольственных магазинах стали проводиться покупательские конференции. На них приглашались покупатели, прикрепленные к магазину. Те, конечно, не хотели портить отношения с работниками прилавка, так как зависели от них, и поэтому, как правило, хвалили продавцов и директора. Правда, кое-какая критика на страницы протоколов конференций все-таки просачивалась.
Люди требовали не навязывать им принудительный ассортимент товаров (к свежей треске, например, добавлять не совсем свежую селедку), просили вывешивать в магазине объявления о сроках действия талонов на получение продуктов, возмущались тем, что фасоль в магазине очень «мусорная» и т. д. А один невезучий старичок как-то сказал на одной из конференций: «Иногда придешь в магазин, а продуктов нет. Продавцы говорят: „Подождите, обещали привезти“. И вот ждешь, ждешь – ничего нет. Только уйдешь, а оказывается, привезли».
В магазинах, торгующих рыбой и мясом, в конце дня, когда москвичи шли с работы, прилавки пустели. Оказывается, директора не любили в конце дня выдавать продавцам под отчет продукты. Почему? Потому что продавцы, вместо того чтобы пустить их в продажу, могли взять да и продать их на рынке втридорога. Директоров, конечно, можно понять, но покупателям от этого не легче. Бывало, что соленые огурцы возьмут да пропадут из продажи. Почему? Да потому, что те же директора магазинов не желают с ними связываться: уж в очень больших бочках их завозили с базы. Некому в магазине такие бочки двигать. Работали-то в магазинах в основном женщины да инвалиды. Не любили по той же причине продавцы торговать молоком в бидонах. Большими и тяжелыми были эти бидоны. Весили они вместе с молоком сорок пять килограммов. Куда спокойнее и легче было торговать «лежкоспособными» товарами, такими, как крупа, сахар, конфеты. «Нележкоспособными» же, скоропортящимися, старались больше торговать перед праздниками, когда их расхватывают.