– Да обыкновенный, в том-то все и дело, – махнул рукой Павел. – И не скажешь, что враг. Зверь он опытный, умеет маскироваться. Я не только его видел. И Маленкова, и даже Молотова, чай с ними пил. Только я вам всего этого не должен рассказывать, не имею права. А поговорить хочу вот по какому вопросу. Мы сейчас проверяем все, что имеет отношение к Берии, где и как он себя проявил. А вы говорили, будто отец какой-то вашей учительницы с ним разговаривал в тридцатые годы. Мне бы надо с ним встретиться. Вызывать его на Лубянку я не хочу, это по психологии неправильно, человек там напрягается, замыкается… Лучше бы по-простому, дома у них поговорить, без протокола. Поможете, а?
– В трудное положение вы меня поставили, Паша, – покачал головой учитель. – Они мне спасибо не скажут за то, что об их приключениях вам разболтал. Но ведь если я не договорюсь, то им от этого лучше не будет. Вы тогда их вызовете официальным порядком, я правильно понимаю?
– Совершенно верно. А так мы побеседуем негласно и, может статься, его имя и в деле-то фигурировать не будет. Если человек ничего не знает, зачем его приплетать?
– Делать нечего, Паша. Попробую…
…На следующий день, едва Павел пришел домой, Максим Капитоныч выглянул из своей комнаты.
– Звонила Вера Леонидовна, та самая наша учительница. Она говорила с отцом, нас ждут сегодня, если вы, конечно, сможете.
Павел подумал о том, что завтра в десять он снова встречается с Маленковым и надо бы выспаться… вздохнул, поцеловал Стефу и направился к двери.
Генерал-лейтенанту Громову на вид было около шестидесяти. Высокий, чисто выбритый, полуседые волосы коротко подстрижены, левый рукав заправлен за брючный ремень. Сначала они пили чай вместе с его дочерью и двумя аккуратными вежливыми девочками лет двенадцати-тринадцати. Про их отца Павел спрашивать не стал – он предполагал, это был тот молодой офицер, чья фотография в траурной рамке висела на стене. Наконец, когда с чаем и немудреным тортиком, который они с Максимом Капитонычем принесли в качестве гостинца, было покончено, хозяин пригласил Павла в кабинет. Потом почти минуту изучал временное удостоверение прокуратуры, выданное Короткову на время следствия, кинул взгляд на общевойсковые погоны гостя и усмехнулся.
– И пусть будет каждый в том звании, в котором призван… Это у вас единственный документ?
Майор, не говоря ни слова, протянул ему удостоверение слушателя Академии. Громов хмыкнул.
– Уже и разведка за это дело взялась, – покачал он головой, не понять, одобрительно или осуждающе.
– Прокуратура не справляется, – нашелся Павел. – Очень много работы. А МВД подключать нельзя. Вот нас и бросили туда…