– Берию жалеете? – пожал плечами бывший министр. – Раньше надо было жалеть, теперь уже поздно…
– Вот дурак! Да для Лаврентия это подарок судьбы – чем живым тебе в лапы попасть. Я нас жалею. С той группой, которая поехала к нему, связи, конечно, нет?
– Чего ты мельтешишь-то? – рассердился до сих пор молчавший генерал. – Все хорошо продумано. Если его сразу грохнуть, то чекисты будут сидеть и молчать. Защищать-то некого!
Проигнорировав генерала, Серов обратился к Игнатьеву:
– Ты видел, когда я пришел, то позвонил по телефону бериевскому секретарю?
– Видел. А в чем дело?
– А еще министром был, мудозвон! Я хотел выяснить, нет ли распоряжений, и узнать, где он сам. Мы всегда должны знать, где находится наш начальник, это правило такое, если запамятовал. А мне сообщили… Погоди, сейчас проверю еще раз…
Не договорив, он схватил телефонную трубку и почувствовал, как в бок ему уперся ствол пистолета. Но Серову было не до того. Он выслушал ответ, положил трубку и молча обвел глазами присутствующих. И лишь потом заговорил:
– Ну так вот. Если вы думаете, будто Лаврентий дома, то вы ошибаетесь. Нет его там, и бригада ваша поехала зря.
– Где он? – быстро спросил Игнатьев, схватив трубку.
– Где? – шепотом рявкнул Серов. – В Караганде. Вне связи.
– Ну и как это понимать?
– Придурок! Умеешь только бумажки писать да зубы выбивать на допросах! А он чекист настоящий, делом занят. И когда он едет по делу, о котором никто не должен знать, он говорит: такое-то время буду вне связи. Теперь вы поняли, что натворили, идиоты? Молитесь, хоть бы Берия пришел сразу на Политбюро и не узнал о ваших художествах. Иначе всем вам конец, и мне с вами…
Игнатьев взглянул на полковника и шепнул:
– Быстро к Николаю Александровичу. Все доложить, – он обернулся к Серову и успокаивающе проговорил: – Ну ничего, Иван Александрович. Что он может-то? Мы вводим войска в Москву, дивизия Дзержинского блокирована, большой беды не будет.
– Ну не дурак ли? – опускаясь на стул, прошептал Серов. – Какая, на хрен, дивизия! Ты слово такое: «ликвидатор» – слышал? Тут никакая дивизия не нужна: придут два отделения, и через час будете или трупами, или на Лубянке. Дивизии они испугались…
Вот теперь и Игнатьев побледнел.
– Что же делать? – спросил генерал.
– «Отче наш» читать! Чтобы Берия не узнал о стрельбе. И…
И тут зазвонил телефон. Серов, не обращая внимания на пистолет, взял трубку, отвел упершееся в бок дуло и едва слышно шепнул:
– Кобулов.[11] Ну, теперь молитесь, чтобы он мне поверил…
…Окончив наконец разговор, Серов поднял голову, обвел глазами присутствующих.