– Пора бы привыкнуть. – Антон посмотрел на старшего лейтенанта. – Наверняка постоянно так ездите.
– Слушай, – вспомнив строгий инструктаж перед выездом по поводу возможностей Филиппова, с раздражением в голосе заговорил офицер, – тебе же было сказано: не разговаривать и в сторону караульных не смотреть!
– Мне не обязательно видеть тебя, чтобы убить. – Антон сжал под столом руку, якобы прикованную наручником к трубе, и, поморщившись, отвернулся. Надоело сидеть в одном положении.
– Слушай, – Хохлов не выдержал и отложил газету в сторону. – Ты что, правда можешь… Ну это, – он замялся, не зная, как сформулировать вопрос.
– Могу, – догадавшись, чего он хочет узнать, подтвердил Филиппов. – Я и уйти от вас могу так, что, утрой свой караул, все равно не поможет. Между прочим, вот твои наручники, – он бросил перед оторопевшим начальником караула металлические браслеты.
От неожиданности солдат подскочил, направив на него ствол автомата.
– А вот этого делать не стоит, – Антон показал головой на заднюю стенку. – Там люди едут, могут пострадать.
– Ну, ты даешь. – Придя в себя, Хохлов встал. – Брось шутить!
Сверху свесилась голова солдата, который отдыхал после смены:
– Товарищ старший лейтенант, а вы поищите на полу булавку или еще что-нибудь. Наверняка он ею открыл.
– Я тебе поищу, – вскипел Хохлов. – А ну слезай и сам ищи!
– Я же не вас имел в виду. – Обиженно надув губы, боец слез с полки, надел резиновые тапочки и скрылся под столом.
Несколько минут, усердно сопя, караульный ощупывал пол. Наконец выбрался и развел руками:
– Нет ничего!
Снова пристегнув Филиппова, старший лейтенант лично принялся обследовать полку и одежду подследственного. Через десять минут усердных поисков он удивленно посмотрел на Антона:
– Покажи еще раз, как ты это делаешь.
– Не могу. – Антон улыбнулся. – Секрет.
На самом деле ничего сверхъестественного в его фокусе не было. Левая рука была свободной, а в рукав спортивной куртки была вставлена обыкновенная канцелярская скрепка, которую случайно обронил офицер железнодорожной комендатуры. Они проверяли несение службы караулом на каждой крупной станции. Пока он заполнял свои документы, Антон спрятал ее. Воспользовавшись моментом, когда начальник караула читал газету, а часовой глазел в окно, Филиппов осторожно достал скрепку и открыл замок наручников. После того, как караульные поменялись, он забросил отмычку в пустую банку из-под тушенки, которую тут же выбросили, и проехал после всего целый час со свободными руками. Тем не менее у него не было мысли бежать. Он все-таки надеялся на благополучный исход дела. Обнадеживала растерянность Меркушева перед отъездом, когда адвокат дал понять, что после изменения в показаниях Антона дело неожиданно стало хлипким.