– Михалыч, – полковник откашлялся, – у вас тут своя специфика, я советовать не берусь. Но одна мыслишка у меня есть. Не бог весть какая, конечно…
– Говори! – Островец весь подался вперед.
– Он ведь ехал откуда? По дороге с Полигона. Мы проверили. Следы протекторов «уазика» на дорожной пыли отпечатались.
– Дальше, дальше, Витя, это я и без тебя знаю.
– Так вот я и подумал, а вдруг Калмыков твой на кого-то там наткнулся. Может, пока не поздно, оцепить все плотненько?
Странно, что раньше командиру части в голову не пришла эта простая мысль. Он не стал медлить. Резким движением бросил в руку трубку телефона, прорычал:
– Майора Мигулю ко мне! Бегом!
Северо-восточная Украина
Полигон
17 августа
18.20
В качестве личного оружия диверсанты имели при себе не официальные военные образцы, а то, что сами выбрали себе еще в США. Все спецы, за исключением Берка, вслед за командиром согласились на автоматический пистолет «SR-2» калибра девять миллиметров. Штурмовую винтовку «FN SCAR-L / Mark-16» имели Айс и сам Томсон, а карабин «Colt M4» с подствольным гранатометом «M 203» – Майк и Ник. Рич, исполняющий в группе обязанности снайпера, пошел в рейд с полуавтоматической винтовкой «PSG-1». Берк согласился на укороченный вариант винтовки «FN-SCAR-H», оснащенной более мощными патронами, а в качестве личного оружия зачем-то привез с собой револьвер «Springfield» сорокового калибра (модель «Trophy Master») с оптическим прицелом. И вот теперь, когда искомые генераторы находились в руках диверсантов, отряд впервые с момента начала операции был как никогда близок к тому, чтобы применить оружие…
Первым это понял командир. Шестым чувством опытного спецназовца.
Приближаясь к выходу из бункера, Томсон лаконичным жестом приказал идущим за ним следом Айсу и Ричу занять огневые позиции справа и слева от короткой лестницы в четыре ступени, выводящей на дневную поверхность. Ник страховал группу сзади, наблюдая на расстоянии и за левым лазом, куда устремились Майк и Берк.
Как и всегда в ответственные мгновения, Томсон не торопился начинать движение. Он замер, вслушался…
Согласованным хором стрекотали кузнечики, жужжали шмели, шуршали стебли бурьяна под напором легкого ветра. В затхлое сырое подземелье снаружи проникал запах спелого уходящего южного лета, ароматы отцветающих растений. Солнечные лучи, срисовывая шевелящиеся листья ежевики с внешней стороны стены, проецировали на выкрошенные бетонные ступени причудливый театр теней.
Томсон сделал бесшумный шаг вперед.
Еще один.
Следующий.
Все органы чувств максимально напряжены.