Глориана сжалась в маленький комочек в мягком кресле, стоявшем перед камином. Происшедшее ошеломило ее настолько, что она не могла даже говорить. Сознание того, что такое с ней уже происходило раньше и что она ожидала подобного, не спасло ее от шока. Ее разум и чувства были в смятении. Когда она в первый раз перенеслась сквозь время, то была еще маленькой девочкой. Она была несчастна и одинока и мечтала о том, как станет принцессой и будет жить в сверкающем замке. Ее не слишком удивило, что однажды ее мечта осуществилась. Для такой фантазерки, какой была маленькая Глориана, грань между реальностью и мечтой очень тонка и легко преодолима.
Сначала она еще надеялась, что Кирквуд и весь этот мир всего лишь иллюзия, порожденная болью в голове, что охватила ее в Кенбрук-Холле на кладбище в то ненастное утро. Глориана ждала, что вот-вот эти странные люди и предметы растают, и она вновь окажется в тринадцатом веке. Но мир, в котором она очутилась, был вполне материален и никуда не собирался исчезать. Глориане пришлось смириться с мыслью, что она действительно перенеслась за одно мгновение на шесть сотен лет вперед.
Глориана закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. В этом безумном мире ее Дэйна давно уже не было в живых. Все - Гарет, Эдвард, Джудит я леди Элейна - все были мертвы. В этом времени у нее не было никого, не считая тех людей, которые зачали крошку Меган, а потом отказались от нее.
Но, несмотря на свои страх и одиночество, Глориане и в голову не пришло разыскивать своих родителей. Они всегда были и оставались для нее чужими людьми.
Глориану окружало множество непривычных звуков: какая-то странная тихая музыка, тарахтение стиральной машины, тиканье часов - механизма, показывающего время, который стоял на камине, шуршание колес по мокрой мостовой. Глориана вздохнула и открыла глаза. Она увидела, что Кирквуд сидит рядом с ней на полу. Он задумчиво смотрел на нее, и в его глазах читалось сочувствие.
- Что же с вами случилось? - спросил он. На этот раз Глориане потребовалось уже куда меньше усилий, чтобы перевести его слова. Со смесью облегчения и отчаяния она поняла, что ее разум понемногу приспосабливается к новой обстановке, делая возможным общение с другими людьми. Это было, конечно же, необходимо, но это могло также означать, что ей суждено остаться здесь навсегда.