Дэйн, который все утро и весь день был сама любезность, видя скуку Глорианы и даже ее отвращение к турниру, пытался заинтересовать ее, комментируя тот или иной прием. После того поцелуя в саду отношения между ними заметно улучшились, но Глориана боялась рассчитывать на большее и потому просто наслаждалась несколькими часами счастья. Ведь ни Мариетта, ни маячившая перспектива пожизненного заключения в монастыре никуда не исчезли.
Проводив Глориану до дверей большой залы, Дэйн коснулся кончиками пальцев помрачневшего лица.
- Ты ведь не станешь покрывать волосы, - сказал он, - когда закончится служба?
Глориана почувствовала, что у нее вспыхнули щеки и теплая волна захлестнула сердце. Она отрицательно покачала головой.
- Нет, милорд, - спокойно ответила она. Довольный, Дэйн отпустил ее, и Глориана поспешила к себе.
Джудит принесла в спальню ванну и согрела воды. Глориана поспешно ополоснулась и вышла в свой маленький дворик, села там на скамейку и принялась вычесывать из волос пыль. Вечер был теплым, легкий игривый ветерок доносил до нее звуки свирели.
- .Я так горжусь господином Эдвардом, - призналась Джудит, которая тоже была покрыта пылью с головы до ног. Ей одной из всех слуг, которые были заняты приготовлениями к праздничному ужину, позволили присутствовать на турнире. - Знаете, у него появилась поклонница - та француженка, которую привез с собой ваш муж.
Сегодня Глориана была так счастлива, что почти совсем не вспоминала о Мариетте, и сейчас ощутила какое-то чувство вины.
- Откуда ты знаешь, Джудит? Бедняжка практически не выходила из своей комнаты, с тех пор как приехала в замок.
Несмотря на симпатию, которую она испытывала к Мариетте, Глориана все же почувствовала укол в сердце.
- Мадемуазель наверняка смотрела на Кенбрука, а не на его брата, - возразила она, поднимаясь, чтобы пойти в комнату, где собиралась надеть зеленое платье, которое очень шло к ее золотисто-рыжим волосам.
Джудит поспешила за ней.
- О нет, миледи, ее глаза следили только за Эдвардом, за ним одним и больше ни за кем. Мою сестру Мэг попросили сопровождать мадемуазель Мариетту, потому что утром у этой ее противной Фабрианы разболелась голова. Так вот, Мэг сама сказала мне.
Конечно, Эдвард был красивым юношей, тем более сейчас, когда он надел рыцарские доспехи. Не удивительно, что Мариетта нашла его привлекательным: симпатии всегда возникают так неожиданно.
Но все же эта новость удивила ее.
Улыбнувшись, Глориана напомнила себе, что Кенбрук не единственный красивый мужчина на свете. Одеваясь, она что-то тихонько напевала. Теперь, если только Эдвард обратит внимание на этот нежный французский цветок...